Телохранитель её величества. Противостояние (СИ)

Например, мягкие диваны. Столы. Уютные ковры. Собственные кухонные панели. Холодильники со съестным, принесенным с «воли». Бутылки с редким и как правило дорогим пойлом. В общем, здесь девчонки хранят все, чему не находится места в каютах, и используют оранжереи как нечто вроде загородного домика. Иногда и спят здесь, хотя последнеё не приветствуется. Говорят, в давние времена, лет двадцать назад, у одного из подразделений в оранжерее нашли самогонный аппарат. Правда, нет – никто не знает, но я грешу, что байка. Ведь иметь аппарат мало, надо иметь его для чего-то, а зачем он ангелам, если с алкоголем на базе никаких проблем?

Так или иначе, у «чертовой дюжины» имелась своя оранжерея, находящаяся в сотне метров от каюты, где девчонки расслабляются, готовятся к занятиям (Маркиза и Паула учатся, Сестренки собираются поступать, а Кассандра хочет взять ещё год на определение – куда её все-таки тянет), и где устраивают «пикники на природе». В плане зелени мои девчонки подошли к «загороднему домику» с минимализмом, буйством тропических кущ здесь не пахнет, но всё равно здесь уютненько, и легко дышится. Наш главный же сибарит, аристократка в отставке по имени Паула, оборудовала это место так, что многие ходят посмотреть на нашу оранжерею, как на произведение искусства. Диванов роскошнеё и мягче, во всяком случае, нет ни у кого, как позолоченных подсвечников на столе и многого-многого другого по мелочи.

Я активировал кухонную панель и закипятил воду. Кофе Кассандра варит сама, не доверяет кофемашинам, но подготовить воду лучше заранеё. Порылся в сумках, сообразил какие-то бутерброды и остатки печения. Убрал со стола архаичные учебники Паулы – четыре вида разных «Юриспруденций», и выложил всё найденное. Затем притушил общий свет и зажег настольные свечи. Да просто так зажег! Почему нет, для чего-то же эти свечи тут стоят?! Впрочем, усердствовать не стал, верхний свет до конца не убрал, оставил.

Кассандра вошла, завернутая в два полотенца. Одно банное, обтягивало фигуру,другое в виде тюрбана было замотано вокруг её головы. Банное, надо отметить, закрывало только саму фигуру; две ровные стройные ножки, спускающиеся от него вниз, оставались совершенно не прикрытыми. Я снова почувствовал, что завожусь, что меня начинает мелко трясти, отвернулся и сделал несколько упражнений на самоконтроль. Да-да, это она специально. Форма мести. Могла б и одеться, если б захотела.

С другой стороны, кажется, именно такая форма общения в данный момент мне и требуется – максимально раскрепощенная, почти интимная. Нужно заново выстроить с ней отношения, и более того, настроить на конструктивный диалог с остальными девчонками. А достучаться до неё легче так, чем когда она командир.

Болтая со мной о чем-то нейтральном, Кассандра сварила кофе и мы уселись напротив друг друга. Выпили по первой чашке. И только отставив пустую чашку в сторону, она перешла к главному:

- Хорошо. Я подумала.

- Что именно? – собрался я.

- Я не буду больше обвинять её. Ради тебя. И ради взвода.

Я медленно покачал головой.

- Не надо ничего делать ради меня. И ради взвода тоже.

- Но она предала нас! Такое не прощают!

- Нет. Ты должна её простить. И не ради кого-то. Ради себя самой.

- Но…

Я вздохнул и подался вперед:

- Пойми, Кассандра…

- Патрисия… - потупила она глаза. – Меня зовут Патрисия…

Значит, дорос. Что ж, вот и славненько!

- Пойми, Патрисия, - начал я с новой силой. – Все, что ты делаешь ради кого-то и ради чего-то, не исчезает. Оно останется, и будет лишь накапливаться. И в один прекрасный момент взорвется, пробив плотину «ради». Только прощение! Полное и безоговорочное!

- Ещё будешь? – вновь взялась… Патрисия за кофейник. Я кивнул. Хороший кофе, мозги прочищает. Да и подъем скоро, «час собаки», лишний кофеин не помешает.

- Она предала нас, - продолжила девушка, разливая напиток по чашкам. – Что бы ты ни говорил, как бы не оправдывал её, это так. Она могла связаться со мной, закатить истерику. И обратиться к Норме только тогда, когда её послала бы я. Но она мне не звонила. Понимаешь?

Я кивнул. Задумчиво хмыкнул.

- Знаешь, был такой один человек. Ходил по земле, учил людей, облегчал их страдания. Однажды зашел в одну деревню, где жители хотели побить камнями женщину. Женщина была виновата, безусловно виновата! Но ты помнишь, что сказал им этот человек?

Кассандра опустила глаза.

- «Кто без греха – пусть первым кинет камень»…

- Да, знаешь. Ты же христианка. Вспомни, чему он учил? Прощению. Безусловному. Паула старалась помочь и помогла, как могла. Как считала, что будет лучше. Благими намерениями вымощена дорога в ад, согласен, но всё же если ты без греха – кидай этот камень. Я не скажу ни слова.

Она задумалась. Сделала солидный глоток. Наконец, ответила:

- Никто не без греха. Но у меня такое было, когда я в «малышне» ходила, до Полигона.

- А она прошла Полигон только весною.

Кассандра вновь опустила голову. Я же продолжил: