Телохранитель, или Первое искушение

– Я занята, – cлетело с моих губ прежде, чем я успела подумать. Просто когда ко мне привязывались незнакомые люди, я чаще всего реагировала именно так – спонтанным отказом.

– Я заеду за вами в конце рабочего дня. Когда вы заканчиваете?

Я подняла на него глаза. И так же быстро, как и отказала, выпалила:

– В шесть.

– Очень хорошо. В шесть я буду у входа.

Ресторан, в который меня повел Рысев, находился в центре Москвы. Это было по-настоящему шикарное место, куда могли попасть только очень обеспеченные люди, к каким я, естественно, не относилась.

Вначале я испытывала вполне понятную неловкость, но потом благодаря спокойному тону Рысева, его непринужденной манере держаться расслабилась и стала чувствовать себя немного уверенней.

Александр Степанович шутил, расспрашивал меня о моей жизни, планах. Незаметно для себя я разговорилась и рассказала ему все – хотя была довольно замкнутым человеком и неохотно делилась своими проблемами и бедами.

Когда я рассказывала о родителях, у меня сел голос, и я с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться.

Рысев накрыл мою руку своей и тихо сказал:

– Похоже, что я перестарался и довел бедную девочку до слез.

– Нет-нет, – поспешно сказала я. – Вы ни в чем не виноваты. Просто я… все, уже прошло.

Я достала из сумки носовой платок и вытерла глаза.

Рысев покачал головой.

– В знак извинения я сделаю вам подарок.

– Не надо…

– Сопротивление бесполезно. Возражения тоже. Идет? – улыбнулся он.

Я робко улыбнулась в ответ.

После ресторана мы заехали в ювелирный магазин, и он, несмотря на поток моих возражений, подарил мне красивую золотую цепочку с кулоном.

– Эта вещица – просто знак симпатии, и ничего более. Ты мне очень, очень нравишься, – сказал он, внезапно переходя на «ты».

Мы вышли из ювелирного магазина и снова сели в его черный «Форд».

– Ты хочешь поехать ко мне? – неожиданно спросил Рысев.

Я прикрыла глаза и качнула головой.

– Да.

Машина петляла по московским улицам – мы ехали за город, где у Рысева был, по его словам, «небольшой коттедж».

Похолодало, и он ехал аккуратно, стараясь внимательно смотреть на встречную полосу.

– Морозы ударили, – сказала я. – Да так неожиданно. Еще вчера передавали минус пять, а сегодня уже минус двадцать.

– Разве это морозы? Вот у нас в Омской области минус сорок – держись.

– Я бы там обледенела. Это точно. Я люблю тепло, cолнце, такой холод не выношу.

– Это ты так думаешь, потому что не была у нас. А приехала бы – ахнула. Зимой такая красота стоит, как на картинке. И летом тоже… Таежные дали, простор.

Я терла руки, пытаясь согреться.

– Замерзла? – Рысев мельком посмотрел на меня, взял мою руку и поднес к губам. – Правда, холодная. Непорядок.

Я замолчала, спрятав руки в рукава дубленки. Меня охватило чувство какого-то глубокого покоя, расслабленности и легкого волнения. Чем обернется это внезапное знакомство? Все произошло как-то быстро, словно снежная пороша закружила меня в своем танце, подхватила и понесла.

– Мечтаешь?

Я рассмеялась.

– Иногда.

– И о чем ты сейчас думаешь?

– Так. – Я посмотрела в окно.

– Не бойся. Все будет хорошо, – сказал Александр Степанович. – Бояться ничего не надо.

– А я и не боюсь.

– Правильно.

Приехали мы через час. Дорога к коттеджу вилась между высоких берез и елей. Ворота были закрыты, но в двух окнах горел свет.

– Кто-то есть в доме? – кивнула я на окна.

– Васильич, сторож. Присматривает за домом. Я ему позвонил и сказал, что приеду.

Я не заметила, как он звонил. Наверное, он cделал это еще когда мы сидели в ресторане, а я выходила в дамскую комнату? Что ж! Он был уверен в том, что я непременно к нему поеду. Я нахохлилась. Снял девочку, купил за золотой кулон и сытный ужин. Дешево же я стою! Самой смешно…

Васильич оказался двухметровым детиной лет тридцати, с пышными усами и залысинами сбоку и спереди. Он был одет в камуфляжную форму и высокие кирзовые сапоги.

Он открыл нам ворота и кинулся к машине.

– Как дела? – коротко спросил Рысев.

– Все нормально, Александр Степаныч, – отчеканил детина.

– Это хорошо. Я не один, а с девочкой. Это Лера. Мы побудем в доме, а ты перекочуй в сторожку.

Я повертела головой и увидела сбоку, метрах в пятидесяти от коттеджа, небольшой одноэтажный домик.

– Понял. Сделаю.

Широкими размашистыми шагами Рысев зашагал к дому. Я с трудом поспевала за ним. «Девочка!» – закипало во мне глухое раздражение. Мне нужно развернуться, поблагодарить за ужин, отдать кулон и уехать. Сказать, что вышло недоразумение, я ему не девочка по вызову. Пусть лучше обратится по адресу.

Коттедж Рысева – красивый двухэтажный дом из дерева – внутри напоминал охотничью избу. На полу лежали медвежьи и волчьи шкуры, на стенах висели развесистые рога оленей и большие картины с изображением тайги и сцен охоты.

Мы прошли в большой холл, и здесь я остановилась.

– Александр Степанович, я хочу с вами поговорить.

– А чуть позже нельзя?

– Нет. Здесь и сейчас.

– Ну… слушаю.

Он сел в высокое кресло. Сзади горел камин, и язычки танцующего пламени то стихали, то яростно взмывали вверх.

– Мне кажется, мы друг друга не поняли, – выпалила я.