Телохранитель Каина

– Глеб приезжал, – подтвердил дядя Степа.

– Сколько раз?

– Я не считал.

– А последний раз вы помните, когда видели его?

– Весной.

– Вместе рыбачили?

– Поврозь.

– Почему?

– Не захотел.

– Кто? – спросил Потемкин. – Он или вы?

– Он.

– В чем причина? Как он объяснил?

– С брательником хотел.

– Так и сказал?

– Ага.

– Брат его здесь был?

– Приехал, – сказал дядя Степа.

– Вы его видели?

– Видал.

– А кто еще мог видеть? – стал подводить к главному вопросу Потемкин. – Кто был еще на берегу?

Еще до того, как ему заняться дядей Степой, Китайгородцев объяснил гипнотизеру при разговоре с глазу на глаз, в каком направлении надо двигаться, чтобы в потемках дяди-Степиного сознания разыскать нужное.

– Черный был, – сказал дядя Степа. – Его я видел.

– А черный – почему?

Тут случилась заминка. Дядя Степа молчал, и, поскольку его глаза по-прежнему были закрыты, казалось, что он спит.

– Там был черный цвет? – подсказал Потемкин.

– Был.

– Что было черное? Лицо? Одежда? Волосы?

– Одежда была такая.

– Черная была одежда?

– Да. Прям сплошняком.

– Он весь был черный?

– Ага.

– Его лицо вы запомнили?

– Борода, – сказал вдруг дядя Степа.

– Борода лопатой! – не выдержал молчавший до этого момента Китайгородцев.

Тут же испугался, что дядя Степа от его возгласа пробудится, но Потемкин жестом показал: «Все нормально, он вас не слышит, он слышит только мой голос».

– Борода была, как лопата? – спросил Потемкин. – Большая борода?

– Не-е, – протянул дядя Степа.

И все-таки это был Михаил. Китайгородцев уже почти поверил.

– Поп, – сказал дядя Степа.

– Что? – не сообразил Потемкин.

И дядя Степа повторил:

– Поп.

– В черном – поп! – пробормотал Потемкин и обернулся к Китайгородцеву, будто хотел проверить, может быть верна его догадка.

Поп. Священник.

– Я видел священника в том доме! – вспомнилось Китайгородцеву.

– Это был священник? – спросил Потемкин у дяди Степы.

– Ну! Говорю же: поп!

– Он ваш? Он здешний? Вы его знаете?

– Нет.

– Точно? Незнакомый? Откуда же он тут взялся?

И снова случилась заминка. Не знал дядя Степа, что ответить.

– Как он появился на берегу? Вы видели? – допытывался Потемкин. – Или он уже там был, когда вы пришли рыбачить?

– Нет, не было.

– Значит, он позже появился?

– Ну!

– Пешком пришел? Или приехал на машине?

– Приехал.

– Машина какая у него?

– Черная.

Вот и еще выплыл черный цвет.

– Марка какая? – спросил Потемкин.

– Кажись, «Волга».

– Не иномарка?

– Не-е.

– Кто еще был с ним в машине? Там были другие люди?

– Нет.

– Что делал священник?

– Смотрел.

– Куда?

– На реку.

– А что такого там было интересного?

– Ничего, – ровным голосом ответил дядя Степа. – Река.

– Куда потом подевался священник? В какую сторону поехал?

Пауза. Молчал дядя Степа.

– Вы видели, куда потом он направился?

– Нет.

– Почему? – удивился Потемкин.

– Я ушел.

– А священник оставался там?

– Ага.

– И братья оставались?

Заминка.

– Или Стас уже уехал? – заподозрил Китайгородцев. – Вы его спросите… Он говорил мне… Он видел, как Стас уехал на своем джипе… И когда священник стоял на берегу… Тогда получается, что все уже произошло, если Стас уехал…

– А Глеб уже один остался? – спросил Потемкин у дяди Степы. – Стас уехал?

– Уехал.

– И вы ушли, – сказал Потемкин. – Так что на берегу оставались только священник и Глеб. Вы Глеба видели, когда уходили?

– Нет, – ответил дядя Степа. – Там низина. Там кусты.

– И еще! – заторопился Китайгородцев. – Надо выяснить, что вперед произошло. Стас уехал. Или приехал священник этот.

– А сейчас вы вспомните, – сказал повелительно Потемкин, будто нисколько не сомневался в том, что он нужные сведения получит беспрепятственно, – священник приехал на берег, и только после этого уехал Стас? Или священник приехал, когда Стаса уже не было?

Заминка.

– Стас был? – спросил Потемкин. – Джип был? Или джипа уже не было?

– Не было.

– Точно не было?

– Точно, – подтвердил дядя Степа.

Надо священника искать, понял Китайгородцев. Священник на черной «Волге».

Оставалось еще расспросить дядю Степу про следующий день. Когда он пришел на то место, где накануне рыбачили братья. Потому что до сих пор было не ясно, обо всем ли дядя Степа Китайгородцеву искренне рассказал.

– На следующий день вы снова пошли на реку, – сказал Потемкин. – Вы это помните?

– Да.

– Зачем пошли?

– Рыбалить.

– Получилось? Много рыбы наловили?

– Нет.

– Почему?

– Дак ить увидел я.

– Что вы увидели?

– Машину. Глебову.

– И что?

– Пошел туда.

– Зачем?

– Здоровкаться. С ночевкой, думаю, Глеб остался.

– Вас это удивило?

– Ага.

– Он раньше с ночевкой не рыбачил?

– Было.

– А удивились почему?

– Весна. Ночью холодно.

– Что вы увидели на берегу? Глеб там был?

– Нет.

– Другой кто-либо был?

– Нет.

– Совсем никого?

– Ага.

– Куда же делся Глеб?

– В реку.

– Вы видели?

– Следы, – сказал дядя Степа. – Кровяка там. Возле костра. От костра следы. Тащили волоком.

– Там место глубокое?

– Не очень.

– Вы пробовали искать Глеба?

– Попытку делал, – признался дядя Степа. – Измерсси весь, потом болел.

– Что-нибудь нашли в воде?

– Нет.

– Глеба там не было?

– Не было.

– Течением унесло?

Заминка. Так бывало обычно, когда Потемкин говорил что-то не то.

– Могло его течением унести?

– Там место тихое, – сказал дядя Степа.