Он был настолько благожелателен, что можно было бы поверить в искренность его интереса к работе Китайгородцева. Достойно вышел из этой ситуации.
– Рестораны притягивают специфическую публику, – сказал Китайгородцев. – И эта публика к тому же пьет водку. Риск попасть в переделку сразу возрастает. На столах всегда присутствует стекло, есть вилки и ножи. Все это пускают в ход в случае конфликта. Кухня, как правило, подозрительная. Готовят неизвестно из чего, водку подают паленую… Поддельную то есть…
– Я понимаю.
– Пожарная безопасность на нуле, как правило, от проверяющих банально откупаются, поэтому порядка нет. Вот здесь хотя бы, – сказал Китайгородцев. – Здание старое, проводка давным-давно сгнила, голову даю на отсечение. На окнах решетки – если полыхнет у входной двери, через окна не спасешься. И даже вон те огнетушители, – указал на них кивком, – ничем не смогут помочь, потому как просрочены.
– Так уж и просрочены, – не поверил Потемкин. – Вы сгущаете краски, это профессиональное, я понимаю.
У него было хорошее настроение в этот день, и он мог позволить себе быть несерьезным. Поднялся из-за стола, дошел до огнетушителей и изучил прикрепленные к ним выцветшие бирки. Вернулся он несколько озадаченный. Спросил:
– Вы знали? Или догадывались?
– Я посмотрел, – сказал Китайгородцев. – Пока вы ходили в туалет.
Над городом повисла круглолицая луна. Воздух был студеный, и город будто вымер – на улицах ни одной живой души.
– Как хорошо! – пробормотал Потемкин.
Его глаза утонули в бездонных черных глазницах-колодцах. Не разглядеть.
– Можно вас спросить? – негромко произнес Китайгородцев.
– Да, – ответил его спутник, не оборачиваясь.
– Сегодня на вашем сеансе… Я ведь был в зале, вместе со всеми… И когда вы гипнотизировали зал…
– На вас гипноз не подействовал, – сказал догадливый Потемкин.
– Вы только не подумайте, что я не верю вам! – поспешно попросил Китайгородцев. – Наоборот, я сейчас склонен даже больше верить, чем раньше.
– Вот как? И что же такое произошло, что в вас случилась перемена?
– Я был с вами все время, практически постоянно вас видел, и вы ни с кем не общались.
– А с кем я должен был общаться?
Китайгородцев замялся, не зная, как сформулировать свои недавние подозрения.
– Те люди, которых вы гипнотизировали на сцене, – сказал он после паузы. – Теперь я знаю, что они не имеют к вам никакого отношения.
– Вы думали, что они подсадные?
– Да.
– Для вас, я вижу, это болезненная тема: существует ли гипноз, – скупо улыбнулся Потемкин. – Существует! Поверьте мне! А то, что на сеансе он на вас не действует, – так этому есть объяснение. Вы сами не хотите этого! Все! Других причин нет. С человеком, который настроен на активное сопротивление гипнозу, совладать очень тяжело. А иногда и вовсе невозможно.
– Я ведь не сопротивляюсь, – пожал плечами Китайгородцев.