Телохранитель моего мужа

— Не будем терять время? — смеётся он тихо. Смех у него открытый. Правильный смех, без бахвальства и самодовольства. Это звуки удовлетворения. Ему нравится. Я его привлекаю и забавляю.

Взмахиваю ресницами. Это моё «да» на его вопрос.

— Тогда пойдём, — гладит он большим пальцем меня по скуле. У него получается нежно, с любованием. От непрошенной ласки кидает в жар.

— Есть три «не», — ставлю условия на берегу: — не трахаюсь без защиты, не беру денег и не беру в рот.

— Идёт, — подмигивает он мне легко и хватает за руку.

Я вижу его взгляд, прикованный к ладони. Слишком дорогой и приметный маникюр. Произведение искусства. Но завтра я избавлюсь от него. На остальное — плевать.

Он ведёт меня уверенно. Так, словно он — пловец, и это море ему знакомо. Но по тому, как он внимательно осматривает окрестности, понимаю: он здесь случайно, как и я. Это не его район. Но то, как он это делает, заставляет расслабиться и плыть за ним. Я не утону. Он вытащит меня, если начну захлёбываться.

4. Артём и Рина

Артём

Я не знаю, что её толкнуло на это. На миг показалось: я ошибся. Не она, не та забитая тётка, что входила в «Зажигалку» через чёрный вход. Но нет. Не ошибка. Но как же она разительно отличается! Походка, причёска, макияж, одежда.

Наверное, ей скучно. Бесится с жиру, развлекается. Она не просто шагала по улицам. Она искала приключений на свою красивую задницу. Аппетитную — так и хочется потрогать, протянуть руки, облапать её всю. Почувствовать пальцами изгибы тела. Сорвать поцелуй с губ. Сжать её так, чтобы передать силу своего желания.

Она меня заводила. До темноты в глазах. Я уже забыл, когда так хотел женщину. И не потому, что давно не трахался. Это другое. Она тянула на Очень Большую Тайну, а к тайнам я всегда питал слабость.

Рина

У него, видимо, талант: он вычислил отель в течение пяти минут уверенного рассекания проспекта. Унылое серое здание. Я мысленно ёжусь, представляя убогие номера, ржавую сантехнику, дешёвый сервис, но отель лишь внешне выглядел приветом из СССР.

Внутри не бархат и золото, но вполне комфортно. Ресепшн современный: плавные линии, хорошая отделка. Девушка в униформе — молодая, ухоженная, приветливая.

Я присаживаюсь в мягкое кресло, пока мой спутник договаривается о номере. Это недолго. Он улыбается. Девушка, как суслик, пялится на его божественно прекрасные губы. Лишних вопросов не задаёт.

Несколько минут — и в руках у молодого самца появляются ключи. Я не вслушивалась в их «содержательную беседу», но ловлю на себе быстрый взгляд. Проявлять любопытство — неэтично и непрофессионально. Поэтому — мазок глазами по мне и вежливая улыбка куда-то в пространство.

Мы едем на лифте. Последний этаж. Он всё так же уверенно идёт по коридору, будто бывал здесь не раз. Не тушуется, не останавливается, проверяя номер на ключе и на дверях. Стремительная торпеда летит к цели.

Дверь он открывает как к себе домой. Я невольно восхищаюсь его уверенной харизме. Его сила будто светится во тьме. По телу невольно проходит волна дрожи: через несколько минут его сильные руки будут стаскивать с меня одежду. Этот целеустремленец, по всей видимости, размениваться на нежности не будет.

Плевать. При всей своей открытой животной силе и деловитости он вряд ли садист. Но я могу и ошибаться. Надеюсь на свою интуицию и везение. Лотерея. Я должна выиграть и в этот раз: получить тупой секс, поиметь этого жеребца и свалить прочь, ощущая его член между своих ног так, будто мужчина остался, а член его, как трофей, я унесла с собой.

— Номер для новобрачных, — приподнимает он насмешливо брови. Та, что рассечена дважды, смотрится красиво. Она завораживает меня тем, что не идеальна.

У него тёмные брови, а волосы — светлее. Короткие, наверное, жёсткие. Лишь чуб чуть длиннее, чем нужно, и словно выгоревший на знойном солнце. Глаза серые с синью. Такая непонятная туманность, способная утянуть на дно или в чужое пространство. Но я давно ничего не боюсь. Ну, почти.

— Будешь моей женой? — спрашивает он так серьёзно и так пытливо заглядывает глаза, что я на какую-то долю секунды теряюсь. Забываю, что это всего лишь игра. Он, я полагаю, любит ролевые игры. Многих это заводит. Кто-то хочет школьниц, кто-то шлюх. Кому-то медсестру подавай. Но женой на ночь ещё никто ни разу быть не предлагал. Он первый.

— Вряд ли тебе понравится, — усмехаюсь почти правдоподобно.

— Мне понравится. Я непритязательный.

Он задёргивает шторы. По-домашнему, словно мы и правда семейная пара, что собралась лечь в постель. Спать. Обниматься и целоваться немножко. Затем он исполнит скучный супружеский долг — дёрнется несколько раз, постанывая, кончит вяло и быстро и захрапит, отвернувшись к стенке.

— Без света, — прошу я немного запоздало.

— Это четвёртое «не», — поворачивается он. В его взгляде больше нет улыбки. Добродушие и часть игры в семью закончились. Он хочет получить своё. И он получит, конечно же.