Телохранитель поневоле (СИ)

До сегодняшнего моя жизнь протекала предсказуемо и размеренно, по давным-давно расписанному сценарию. Элитный закрытый колледж для девочек, в котором учились дочери верхушки планеты, из которого выходили будущие жены и матери политиков и бизнесменов, на чьих плечах и покоилось спокойное будущее Кахелии. Строгий отец, редко бывающий дома, но знающий обо мне все. Богатый жених-бизнесмен. Посещение благотворительных вечеров, приемов, выставок и музеев. Все как у всех. Моя жизнь не предполагала потрясений. Но все изменилось в один миг, и вот уже я на закате дня мчусь в неизвестность в объятиях подозрительного красавца, а за нами охотятся мафиози. Романтика. Вот только я оказалась не готова к подобной сказке.

Страх полета на такой высоте и на такой скорости долго не отпускал меня. Даже то, что Диллон цепко, почти до боли сжимал мою талию, не особо помогало успокоиться. Я съежилась, скукожилась в его руках почти до состояния камня, стараясь хотя бы так уменьшиться в размерах, прилипнуть к доске. А когда я все-таки смогла взять себя в руки, мы уже начали снижение. Не знаю, сколько по времени занял наш полет, но я успела продрогнуть на ветру, хотя поношенная толстовка, в которую я обрядилась по настоянию Диллона, была все еще очень плотной и теплой. Да и рассмотреть что-то по дороге не получилось. То мешал страх, то слезы на глазах от ветра, а теперь мы плавно снижались прямо в какие-то ржавые железные трущобы. В голове мелькнула идиотская мысль, что в мегаполисе других трущоб, если они есть вообще, быть не может.

Посадка оказалась жесткой. От удара о почву колени у меня подломились. Устояла на ногах я только благодаря Диллону. Доска, и не думая останавливаться без пассажиров, выскользнула у нас из-под ног, как-то рвано дернулась и врезалась в огромный, проржавевший до дыр контейнер, или чем там еще мог быть при жизни подобный куб, и разлетелась на сотни кусочков острого пластика. Осколки зловеще свистнули, врезаясь в ржавый металлолом. Я потрясенно уставилась на эту картину, даже не собираясь что-либо предпринимать. Диллон за спиной зло выругался, и в следующий миг я ощутила сильный удар под колени, заставивший меня все-таки потерять равновесие и полететь носом вперед, в пыль и мусор свалки, на которую притащил нас Диллон.

– Идиотка! Беспомощная тупица! – яростно вызверился он мне в лицо, мгновенно вскочив после падения и так же мгновенно, неуловимым движением, хватая меня за руку и поднимая на ноги. – Тебе жить надоело? Почему не уклонилась от осколков? Не обезопасила лицо и глаза? Или захотелось обзавестись симпатичным рваным шрамиком от виска и до твоего маленького лживого рта?!

Психика живых существ странно устроена. Я почти не обратила внимание на очередное оскорбление и обвинение в тупости. Но несправедливая нападка Диллона и обвинение в якобы лживости меня возмутили:

– Я не лгунья!

Неуправляемые события сегодняшнего безумного дня явно повлияли на мою психику. Не думая, что я делаю, и к каким последствиям это приведет, развернулась к мерзавцу на пятках и с размаху залепила пощечину. На смугловатой коже Диллона медленно проступили уродливо-коричневые очертания моей пятерни. Звонкое эхо удара испуганно заметалось среди ржавого хлама, стремясь, как можно быстрее убраться подальше от убийственно вспыхнувших серых глаз. Я тоже попятилась, только в эту секунду осознав, что натворила, импульсивно поддавшись эмоциям.

Отец всегда требовал от меня, чтобы я сохраняла ясную голову, и всегда обдумывала свои поступки и их последствия. Но только сейчас, пятясь от смертоносного выражения лица своего невольного телохранителя, я осознала, почему это так важно. Страх сдавил горло. Диллон не особо считался со мной, хоть и оберегал почему-то мою шкурку. А теперь, когда я по собственной воле так унизила его, он вполне может вышвырнуть меня где-нибудь на дороге, предоставив своей судьбе.

– П… пп… – Голосовые связки не подчинялись, я не могла выдавить из себя ни слова. Оставалось лишь продолжать пятиться, надеясь, что ярость Диллона слегка поутихнет. Или что-то его отвлечет от моей не особо умной, как оказалось, особы.

Под ногой что-то громко хрустнуло. Звук оказался громкий, как выстрел из древнего пистолета с пороховым зарядом. Боязливо дернувшись, я потеряла равновесие и начала падать, испуганно размахивая руками. И я даже не надеялась, что взбешенный парень окажет мне помощь. Но Диллон помог. В свойственной ему манере.

– Никогда! Слышишь, никогда! – прошипел он мне в самое лицо, больно схватив за шею и передавив мне горло. – Никогда не смей больше поднимать на меня руку, ты, маленькая идиотка! Мне уже осточертели твои выходки! Еще один подобный финт ушами, и я сам перевяжу тебя золотой ленточкой, и отправлю синдикату в подарок! Пусть хоть режут тебя на гуляш! Я только порадуюсь! Ты меня поняла?