Телохранитель поневоле (СИ)

Я словно кукла, которую постоянно дергает за ниточки скрытый кукловод. У меня их пока два – отец и Стинг. Два кукловода, которым я одновременно не нужна, но при этом и смертельно необходима. Это странно. Это пугает. Это... заставляет мою душу заходиться в отчаяние и ужасе. Это заставляет меня желать убежать. Но я прекрасно знаю, что это невозможно.

- Люк, правда прости. Я не должен был... так опрометчиво поступать. – блондин снова делает попытку примирения. На этот раз я поворачиваюсь. Ни по моему лицу, ни по моим глазам нельзя сказать, о чем я думаю. Они словно идеальная маска. Безумно прекрасная, но при этом смертельно холодная. Я еле заметно хмыкаю и качаю головой. Добиться от брата извинений почти нереально. Это сравнимо с седьмым пришествием.

- Все хорошо, господин Стинг. – я выдыхаю и снова смотрю в окно. До дома не так долго. Сжимаю руки в кулаки. Я не хочу сейчас туда. Не хочу... Однако, все равно еду. Мне некуда бежать. Джуд везде найдет меня.

Мысли снова возвращаются к сегодняшней... Вернее, уже вчерашней гонке и Нацу. Он нам так и не позвонил. Интерестно, почему? Что он задумал? От него явно стоит ждать подлянки... Что он может пожелать? По их договору – все, что угодно. Что он попросит? Что он может попросить такого, чтобы досадить Стингу? А я уверена, что именно этого Драгнилл и добивается.

Колеса тихо хрустят гравием. Мы подъезжаем к дому. Отца нет... Почему? Ему еще не сообщили? Или же... он специально выжидает? Я не знаю, а от этого нервничаю еще сильнее. С каждым мгновением внутри живота все сильнее и сильнее стягивается плотный узел. Мне кажется, что у меня уже болит живот. Я нервничаю. Сильно. Настолько сильно, что, кажется, еще немного и упаду в обморок. Впрочем, у меня хорошее здоровье. Я и раньше не страдала подобной фигней. И сейчас заниматься этим не собираюсь.

- Люк, вас приглашает к себе господин. – старый дворецкий низко кланяется, стоит мне переступить порог дома. Стинг нервно дергается и хватает меня за руку. Я еле заметно убираю его руку. Еще не хватало, чтобы Олег что-то понял или не о том подумал. Впрочем, ему, кажется, не интересно все происходящее. – А вам, господин Стинг, господин велел идти в свою комнату. Он с вами позже поговорит.

Брат дергается как от пощечина. Он больше всего на свете боится гнева отца. Именно поэтому он сжимается как испуганный щенок и еле заметно кивает головой. Дворецкий удолетворенно кивает головой, пригляшая меня жестом за собой. Я сглатываю слюну и иду за ним. Да, мне страшно. Я в ужасе, но... Есть ли у меня другой выбор?

Два пролета лестницы пролетают слишком быстро. Я даже толком не успела успокоиться. И вот мы стоим перед сосновой дверью в кабинет отца. Я выдыхаю воздух и решительно расправляю плечи. Если уж все идет не по плану, то нужно, хотя бы, принять поражение и наказание с достоинством. Дворецкий стучит в дверь. Долгая тишина и...

- Войдите. – голос отца звучит ровно и спокойно. А от этого становится еще страшнее. Я медленно приоткрываю дверь, ненадолго останавливаясь. Я словно оттягиваю момент. Я не смотрю Джуду в глаза, предпочитая упереть их в пол. – А... Это ты... Ну что же, заходи.

Я не хочу заходить. Однако, послушно делаю несколько шагов, закрывая за собой дверь. И оставляю любопытного дворецкого с той стороны. Отец внимательно смотрит на меня, а потом просто подходит и... Щеку обжигает хлесткая пощечина:

- Сука. Тебя приставили к Стингу, как телохранителя. И что я вижу?! Ты прохлождаешься, пока он рискует?! Вставай.

От удара я падаю на пол. Голова гудит как колокол. Когда Он в ярости, то не контролирует свою силу. Я молча поднимаюсь на ноги, чтобы не злить его еще больше. Да... Все именно так... Джуд никогда не бил меня при свидетелях. Ну, не считая Стинга. Да и то всего два раза. Отец предпочитает издеваться надо мной в одиночестве.

Снова удар. На этот раз в солнечное сплетение. Сгибаюсь пополам, пытаясь ухватить ртом драгоценные крупицы воздуха. И еще один удар. Я падаю на пол. На этот раз я не могу встать. Кровь клокочет где-то в горле. Я чувствую, как по виску течет что-то теплое.

- Вставай. – громко говорит Джуд. Я не могу. Молчу. На этот раз Он бьет меня ногой. Не как дочь... А как позорную собаку, которая подползла к нему на брюхе. Я стараюсь свернуться клубком, чтобы не подставлять под удары живот. Удары сыплются один за другим. Наконец, через долгие десять минут, отец успокаивается. Он смотрит на меня, а потом сплевывает:

- Вставай. – я не двигаюсь. Просто не могу. Он одним движением хватает меня за шкирку, усаживая в кресло. И не боится, что оно испачкается? Джуд кидает мне влажные салфетки. Я настроженно смотрю на него. Такая забота пугает даже больше его гнева. – Прости. Я погорячился.

Я возмущенно давлюсь воздухом, ловя ускользающее сознание. Он убъет меня, а потом скажет тоже самое? Да... отец из него, конечно, херовый. Но я благоразумно молчу.