Телохранительница

— На котором сидишь ты!

— Как думаешь, кому на голову я упаду?

— Не напугал.

— Я не «заказывал» Захара. — Патрик хотел сказать что-то жесткое, но с языка сорвалось какое-то жалкое оправдание.

— Захар бы тебе не поверил.

— А ты?

— У Захара нет с тобой общих интересов. А у меня есть. Одна головная боль на двоих.

— Жанна? — догадался Патрик.

— Скоро весна, у нее может начаться обострение.

— Так, давай не будем…

— Не будем, — согласно кивнула Зойка и добавила: — Но хотя бы одно движение в нашу сторону, предупреждений больше не жди. — Она вдруг резко повернулась к нему спиной и стремительно вышла из палаты.

— Патрику сейчас не до нас, — сказала Зойка, подсаживаясь к Захару и обнимая его.

— А что потом? — спросил Жак, не в силах оторвать от нее взгляда.

— А потом то же, что и сейчас… У нас есть и всегда будут враги.

Жак вдруг понял, что его перестало тянуть на бунт и снова плыть в общем русле. Он посмотрел на Захара и задумчиво проговорил:

— Я тут подумал, нам нужно названия на конторах сменить. «Запад-Охрана» и «Восток-Охрана».

— Нормально, — кивнул Захар. — Устанавливаем, развиваемся.

— На развитие деньги нужны. Будем охранять на мизере, далеко не уйдем.

— Мы не бандиты, чтобы брать по максимуму, — качнул головой Захар.

— Возьмем золотую середину.

— Мне нужен полный реестр, с кем мы работаем, кто сколько платит и у кого какие возможности.

В «Охране» такой реестр был, а Жак его еще только составлял. Он уже определился, с кем работать, но не все хотели отходить под него. Нефтехимический комбинат, например, имел свою собственную охранную структуру, но при этом исправно платил дань Джину. Директор комбината в криминальные расклады не вникал: исчез Джин, и хорошо, а Жак со своим ЧОПом пусть «идет лесом». Не хотел он воспринимать его всерьез, а Жак не торопился наезжать на него всеми колесами. И без того дров наломали. Остановиться надо, завалы разгрести, а потом уже дальше двигаться. Вот тогда Жак свой ЧОП кое-кому кое-куда и вобьет… Тогда уже можно будет и Захару вызов бросить. Увы, но конфликт интересов слишком серьезный, рано или поздно корабли в море разойдутся, и каждый пойдет к своему берегу.

— Я работаю, — кивнул он.

— Что там с нефтехимией?

— Разберемся, — небрежно бросил Жак и, поднявшись, направился к двери.

В коридоре он столкнулся с Алисой. Она выходила из ординаторской — зимнее пальто с меховым воротником нараспашку, волосы распущены. Под пальто — короткое шерстяное платье, теплые сапоги на высоком каблуке. Волосы рыжие, но не огненные, скорее медовые. Зато в глазах огонь. И губки надуты.

— Стоять! — скомандовал Жак.

Алиса остановилась, удивленно глянула на него.

— Докладывай!

— Что — докладывать? — захлопала она глазами.

— И что, и кому. Мне. Обстановку. Кто обидел?

— Ну-у… — Алиса глянула через плечо на закрытую дверь.

— Кто приставал?

— Никто… По работе «косяк».

— Чей?

— Мой.

— «Косяки» надо исправлять. Пошли. — Жак взял ее под руку и повел к выходу.

— Ты как бульдозер! — возмущенно, но с искоркой восторга в голосе сказала она.

— Да, и отвал у меня большой.

— Отвал? — Алиса подозрительно покосилась на него.

— Ну а чем я Джина сгреб?

— Джина?! Ты?!

— Ну, не я один, вместе. Но кто сейчас за него?

— Кто?

— А ты не знаешь?

— Ну, ты, говорят…

Они вышли на задний двор больницы, Жак подвел девушку к своей «восьмерке». Машина старая, но, спасибо Лукичу, в отличном состоянии. Даже движок почти новый, работает как часики. Салон перебрали, обесшумили… Все хорошо, но это все же не иномарка. Именно это Жак и прочел на лице у Алисы. Если он занял место Джина, то почему ездит на таком драндулете? Еще и без охраны.

— Говорят, что я Джина подвинул, — произнес он. — А ты, говорят, с Мурзой таскалась.

— Кто говорит?

— Захара выслеживала, — тронув машину с места, сказал Жак. — Это правда, что ты в Захара влюбилась?

— А в него можно не влюбиться?

Жак вздохнул. Все влюбляются в Захара. Он за женщинами не волочится, но те сами бегают за ним. И Жанна его хочет, и Алиса на смертельный риск пошла ради него, и Зойка с ним…

— Только Захару я не нужна, — добавила Алиса.

— А если вдруг?

— Ну, если позовет… Не знаю, — пожала она плечами.

— Что — не знаешь?

— Вообще-то у меня гордость есть… Я не хочу быть девочкой на час…

— А поехали ко мне! — неожиданно предложил Жак.

— Пятьдесят долларов в час, — усмехнулась Алиса.

— Шутишь?

— Шучу.

— Ну, тогда запиши на мой счет.

— Эх, если бы ты знал, что ты сейчас записал на свой счет, — вздохнула она, запахивая пальто.

Жак оторопело глянул на нее. В голове сразу же закрутились мысли об антибиотиках и керосине.

— Два-один в мою пользу! — засмеялась она.

Жак улыбнулся и покатил к своему дому. По ходу, с Алисой не соскучишься.

Одна комната в квартире, шаткий скрипучий диван в ней, облезшая гарнитурная стенка, дохлый, дышащий на ладан телевизор. В постели голышом — сексуальная красотка, под подушкой пистолет, на стуле бутылка виски, в руке сигарета. Так Жак и живет. Ни на что не жалуясь.

— Бытие определяет сознание, — сказала Алиса.

— Чего?

— Спартанские условия, говорю, определяют спартанский секс.

— Спартанский секс — это плохо? — нахмурился Жак.