Тем летом

Священник прокашлялся. Чарли Бейкер отпустил руку Лорны, она шагнула к отцу – и все по-настоящему началось. Какая-то женщина в пурпурной шляпе в первом ряду начала всхлипывать, когда отец повторял клятву за священников. Когда начала говорить Лорна, Хелен тоже зашмыгала носом. Мне было скучно, и я украдкой разглядывала гостей и церковь, гадая, что бы подумала об этом моя мама. Об аккуратной церквушке, о длинной дороге к алтарю, обо всей этой помпезности и размахе. Мои родители отметили свадьбу в дискотечном зале отеля «Доминик» в Атлантик-Сити, а приглашены туда были лишь ее мать и его родители. Ну и, конечно, случайно оказавшиеся неподалеку в этот момент постояльцы отеля. Тихая свадьба, никаких особенных мероприятий – вот все, что им было нужно, хотя и мамина мама, моя бабушка, и родители отца были не в восторге от того, что все прошло более чем скромно. Однако на фотографии, где молодожены и их родители собрались вокруг стола с наполовину съеденным тортом, все они выглядят счастливыми, так что их свадьба все же удалась, пусть даже и напоминала скорее вечеринку.

Я размышляла об этом, глядя на папу и Лорну, слушая их клятвы. Эшли тоже начала плакать, и я вдруг подумала, что на свадьбах всегда так – что-то после них изменяется, чтобы уже никогда не стать прежним. И я снова вспомнила маму в ее маленьком саду, сидящую под жарким летним солнцем, воющую с сорняками, где-то там, вдали от церковных колоколов.

И мне на ум пришло еще одно лето, которое закончилось задолго до того, как отец поднял фату своей новой невесты и поцеловал ее.

Глава 2

Из всех парней Эшли по-настоящему запомнились мне лишь несколько. Во-первых, безусловно, Льюис – все-таки он, как-никак, был последним в длинном списке, заканчивающимся девятнадцатого августа. Во-вторых, Роберт Паркер, который погиб через два месяца после их разрыва, разбившись на мотоцикле. Ну а в-третьих, Самнер. Из всех них он был единственным, кто что-то значил для меня.

Эшли познакомилась с Самнером Ли в начале десятого класса, мне тогда было почти десять. Он был не таким, как другие: Эшли обычно встречалась с отутюженными ухоженными мальчиками, чаще всего спортсменами – футболисты, теннисисты, баскетболисты, ну и так далее. Эти ребята вышагивали возле моей сестры с гордостью на лице, словно Эшли была завоеванным ими трофеем. Они были вежливы с нашими родителями, безразличны ко мне, и выпивали все молоко у нас дома, когда приходили в гости. Для меня они все были на одно лицо, а их имена были, как на подбор, из трех букв: Биф, Тед, Мэл. Папа одобрял их, потому что спорт всегда был общей темой для разговоров, а мама лишь молча закатывала глаза, обнаруживая, что молоко вновь закончилось. Самнер появился в нашей жизни после неприятного разрыва Эшли с Томом Экером, нападающим футбольной команды, который слушался ее беспрекословно и жевал свой любимый табак, лишь когда она ему позволяла. Когда она сообщила, что они расстаются, Том и все его друзья сколачивали кислые мины, едва завидев сестру где-нибудь невдалеке.

А вот Самнер не был спортсменом. Он был высоким, худым и смуглым, с черными кудрявыми волосами и такими яркими синими глазами, что они казались почти нереальными. Он говорил с протяжным алабамским акцентом и носил галстуки и побитые конверсы. Самнер был одним из тех людей, с которыми вам захочется сидеть рядом весь день и болтать о том, о чем. Он был интересным и невероятно смешным, с ним невозможно было заскучать. Мама всегда говорила, что Самнер – не тот человек, с которым что-то происходит, он сам создает события вокруг себя. Пожалуй, это было правдой, и находиться рядом с ним было странно, захватывающе и просто потрясающе. Он всегда рассказывал что-нибудь интересное, или же что-нибудь интересное случалось с вами прямо на месте.

Как-то раз, когда они с Эшли только начали встречаться, мы поехали в торговый центр, где ему нужно было купить полочку для обуви, чтобы подарить отцу на День рождения. Шагая вдоль витрин в поисках нужной вещи, мы наткнулись на необычную сцену: на фуд-корте стояла камера – там снимали рекламу для одного из магазинчиков фаст-фуда, «Cheeseables». Насколько мне было известно, там продавали разные угощения из сыра, а еще неоправданно дорогой кофе. Смысл рекламы заключался в том, что первый попавшийся покупатель пробовал сыр, а затем на камеру говорил, какое прекрасное блюдо он только что отведал. Проблема была в том, что покупатели, вместо того, чтобы рассуждать о продукции компании, молча стояли, тупо пялясь в камеру. Ведущая вытягивала из толпы одного «актера» за другим, а продавщица подкладывала на тарелку новый и новый сыр.

- Итак, вам понравилось? – поинтересовалась ведущая. – Могли бы вы сказать, что это – лучший сыр, что вы когда-либо ели?

- Ну, он действительно неплох, - медленно сказал очередной парень. – Но, знаете, этот сыр не сравнится с тем, что я пробовал заграницей.

- Но он все-таки хорош, верно? – с нажимом переспросила ведущая, а оператор округлил глаза. – Возможно, лучший из всех?