Тем тяжелее будет падение

К оружейным криминалистам обратиться надо, они умеют читать эти иероглифы.

— Так если убийца упорхнул в окно, то кто бросил полотенце за шахту лифта?

— спросила Ксения.

— Сей ребус — не мой профиль, Ксения Михална.

— А почему ты решила, Ксюша, что убийца был один? Кто-то через дверь вошел, кто-то через окно. Спугнули сволочей, вот они и рассыпались в разные стороны.

— А кто с испугу окровавленную тряпку с собой прихватил? Сколько у тебя ребят?

— Еще двое на кухне.

— Пошли одного из них найти дворника. Надо хорошенько проверить контейнер под мусоропроводом. Что-то могли и туда бросить.

Лейтенанту Савченко не пришлось искать дворника. Он, а точнее, она явилась сама вместе с участковым.

— Старший лейтенант Бережной, участковый, — представился молодой человек приятной наружности.

— А зовут как? — спросила Задорина.

— Юрий Викторович.

— Кто жил в этой квартире? Только подробно, пожалуйста.

— Четыре человека. Изначально квартира принадлежала отцу Нины Лаврушиной.

Женщина имеет две судимости. Тридцать шесть лет. Десять лет назад после первой отсидки приехала с трехлетней девочкой в Москву, отец прописал ее у себя. Тогда она два года отсидела, муж ее другую себе нашел, и она с ребенком из Твери приехала к отцу. А через год сошлась с Иваном Ушаковым. Родила от него мальчика. Потом Иван загремел на пять лет. Она его дождалась. Вышел, старые дела бросил. Жили неплохо. А тут опять Нинка под статью попала. На три года упекли. Иван один с двумя детьми остался. Полгода назад Нинка освободилась, вернулась домой. Я тогда заходил к ним. Она мне сказала: «Все, Юрка, завязали, дети взрослеют, поодиночке уже не справимся, двоим надо». До сегодняшнего дня все тихо было. Один недостаток — Нинка пьет. Запойная. Иван водочкой не балуется.

— Пойдем, лейтенант, глянем на сюрприз, что тебе твои жильцы подготовили, — похлопал по плечу участкового Тимохин.

Бережной многое повидал и в Чечне успел побывать, но лицо его стало серым после обхода квартиры, не каждый день на подобные экскурсии приглашают.

— Всех узнал? — спросил Тимохин.

— Женщина — хозяйка квартиры. Лаврушина Нина Александровна, девочка — ее дочь Катя. Мужчину я не знаю, и раньше никогда не видел.

— Опля! А где же Иван? — удивился Тимохин.

— Не знаю. И сына его тоже нет.

— А вы уверены, что мальчик жил здесь? — спросила Ксения.

— А как же! Он в школе учится, второй класс заканчивает. Май только начался, им еще месяц за партой сидеть.

— За что Иван сидел? — спросил капитан.

— По моему мнению, его подставили. Он вообще-то мужик головастый, электроникой занимался, механикой. Надо — машину починит, компьютер соберет, Кулибин, одним словом, на все руки мастер. Короче говоря, дверь одну хитрую вскрыл, сработала сигнализация, подельники сбежали, его взяли. А это какое-то хранилище с драгметаллом оказалось. Он никого не сдал, ему по полной программе и откатали. Головастый мужик, медаль «За отвагу» имеет за Афган.

— Одним словом — головорез! — сделал вывод Тимохин.

— Я этого не говорил… — хотел оправдаться участковый, но не получилось.

Капитан уже все расписал в своем воображении.

— Короче так, баба его по пьянке хахаля привела, а он их застукал. Финка зоновская, сразу видно, при себе таскал. Вот он и наказал любовников. Девчонка под руку попала, он ей шею свернул, а пацана с собой забрал.

— Не морочь голову, Андрюша! Понесло по кочкам! — возмутилась Задорина.

— А у тебя есть другой вариант, Ксюша?

— Ты не женат и детей не имеешь. Как мог отец дочери шею свернуть? Подумал, что сказал?

— Так это сын ему по крови, а девчонка никто. Падчерица! За мать небось заступилась.

— Ладно, — Задорина держала себя в руках, только голос у нее стал железным, — а кровь на кухне? Кто и зачем ее вытирал? Почему он стер отпечатки с ножа и бросил его, а следы от ботинок так и остались на подоконнике?

— Так он мог с корешом вернуться домой, а тот быстро смекнул, что мокрухой запахло, и деру. А чтобы на перо не наткнуться, через окно сиганул. Ну сама подумай, Ксения, кому нужно врываться в чужую квартиру в два часа ночи и людей резать как кур? Тем более что мужик со стороны у бабы в постели валялся.

— С тобой бесполезно спорить, Андрей. Я не готова. Получим результаты экспертизы, и все встанет на свои места.

— Ага! А преступник тем временем до черноморского пляжа доберется и будет брюхо под солнышком жарить и в небо плевать. Ивана и пацана в розыск объявить надо, пока след горячий.

— Вызывайте труповозку, — распорядилась следователь, — и проведите тщательный обыск на предмет предполагаемого ограбления.

К пяти часам утра со всеми делами покончили. Квартиру опечатывать не стали, пока не решится вопрос с хозяином и ребенком. Все разъехались, кроме Тимохина, который остался в своей машине напротив двора и посадил рядом дворничиху Варвару.

— И что ты думаешь, Варя?

— А что мне думать! Хрен его знает. Нерадивый он какой-то. Ходит не здоровается, вечно в пол смотрит. Я его голоса-то никогда не слышала, будто глухонемой. Что за человек, понятия не имею.