Тем тяжелее будет падение

— А почему нет? Кстати, уважаемая Ксения, у вас в папке лежит диктофон и вы ведете запись. Или вы думали, я этого не замечу? — Задорина покраснела. — Я не обижаюсь. Что касается меня лично, то ко мне вы не подкопаетесь ни с какой стороны. Я координатор, а наказывают исполнителей и заказчика. Приказ подложить героин в дом Железняк отдавала Грановская, а исполнял Самохвалов. Но видеоматериалов у меня нет. Протоколы я подпишу, но этого мало. Грановская вам не по зубам. Радоваться рано. С чем пришли, с тем и уйдете. Я могу вам только посочувствовать, как и Анне Железняк. Ее все равно достанут, и Грановская перемелет бедняжку в муку. Ни я, ни вы ничего сделать не можем.

— Уверены?

— Конечно.

— Хорошо. Но давайте попытаемся. Начнем с протоколов.

Ксения открыла папку, достала диктофон, выключила его и вынула бланки. Она не ожидала от встречи с Корякиным таких результатов и торопилась побыстрее все задокументировать. Неслыханная удача!

— Итак, начнем?

Генерал злорадно улыбнулся.

***

Сидеть и ждать не имело смысла. Время шло, небо затягивалось тучами.

Коньяк возымел свое действие, как новокаин при зубной боли, страшная картина притупилась в памяти. Они старались не думать о плохом. Поначалу Юзов, тряся тройным подбородком, не хотел идти дальше. Но оставаться одному в пустом доме без замков казалось еще страшнее. Веским аргументом был и появившийся в руках Никиты пистолет егеря. От этого психа всего можно ждать, пальнет не задумываясь.

— Будем идти с ружьями в руках. Нам надо торопиться, пятый час. Хорошего компаса больше нет, с ним шел Сеня. Но я чую, мы уже близки к цели.

— Ружье от капкана не спасет, — пробормотал Юзов. — Ты так и не понял, что Сенька попал в капкан?

— Все! Встали и пошли! Меня тошнит от этой хибары.

Темная стена соснового бора казалась зловещей. Они передвигались как партизаны, пригнувшись с ружьями наизготове. Шли гуськом, соблюдая расстояние метра три друг от друга, озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

Крупнов поранил себе ногу о какую-то колючку. Пришлось сделать привал. Юзов выдернул из ноги Крупнова три толстые длинные иглы. Рана не кровоточила, но нога покраснела и опухла. Юзов наложил ему повязку из разорванной рубахи, они даже бинт с собой не прихватили, не говоря уже о йоде.

— Спустись, Аркаша, набери воды, слышишь, журчит на дне оврага.

Все подали Юзову свои фляги. С большой неохотой доктор пошел вниз. Шум ручья был отчетливо слышен, и казалось, он совсем рядом.

— Ногу жжет! — скривился Крупнов. — Ядовитая тварь! Будто пчела укусила. Ты видел, какие здоровые иголки?

— Уж лучше бы здесь пустые бутылки валялись. Ладно, недалеко осталось.

— Тяжело идти будет.

— Не останешься же ты здесь один!

— Нет, подыхать, так всем вместе. Никита засмеялся.

— А что, каратист, слабо медведя вырубить? Или только пацанов безусых укладывать можешь?

— Скажешь, медведя! Он лапу на тебя положит, и кости хрустнут.

И словно в подтверждение сказанному раздался рев. Они схватили ружья и прислушались. Когда рев слился с человеческими воплями, они поняли, откуда он исходит. Крупнов забыл о больной ноге. Они побежали вниз.

У ручья валялись фляги, из которых вытекала вода. Песок впитывал кровь, оставляя бурые пятна на поверхности. Тело Юзова они увидели не сразу. Какая-то неведомая сила тащила его за ноги в кустарник. Огромная туша хирурга оставляла глубокий след. Из кустов высунулась огромная кошачья морда. Одновременно выстрелило два ствола. Обе пули попали в цель, и морда превратилась в кровавое месиво.

Эхо откликнулось и затихло. Было слышно только прерывистое дыхание охотников.

— Кто это? — спросил Котельников, облизывая пересохшие губы.

— Похоже на тигрицу.

— А если она с самцом?

— Уходить надо.

— Уходим. Наполни флягу, без воды сдохнем.

Никита держал ружье, прижав приклад к плечу, и прикрывал Крупнова, пока тот набирал воду. Рюкзаки остались наверху, но они не стали за ними возвращаться. Перейдя ручей и миновав овраг, они осмотрелись.

— Кажется, лес редеет. Тут хоть видно, что вокруг тебя творится, — не опуская ружья, бормотал Котельников.

— Я вижу просвет среди деревьев! — обрадовался Крупнов.

— Небо почернело, сейчас ливанет.

— Ничего, мозги промоет.

Расстояние до просвета сокращалось, но двигались очень медленно. Вдруг оба замерли. Шагах в двенадцати от них шел медведь. Он остановился, посмотрел на незваных гостей, но они его не заинтересовали. Проворчав себе что-то под нос, он скрылся за деревьями.

— Кажется, пронесло, — вздохнул Крупнов.

— Пока да. А вот Аркаше с кошками не везет. Рысь от него сбежала, зато тигрица нагнала. Твари поганые! Всех перестрелять пора, а они какие-то сезоны выдумали! Пошевеливайся, Лева, я уже не могу здесь находиться.

— Нога пухнет! Ткани отмирают, я уже не чувствую того места, где меня укололо. Камень!

— Прекрати ныть! Подумай о ребятах. Им горло перегрызли, а ты хнычешь.

Лес не кончился. Они вышли на прямую, как стрела, просеку шириной метров двадцать. Котельников глянул на компас.

— Она идет на северо-восток. Как по заказу! Их радости не было предела.

***