Тем тяжелее будет падение

Анну и Кешку сопроводили в зарешеченный уазик, и Тимохин приковал ее своими наручниками к ножке сиденья. Дверь закрылась, замок защелкнулся, короткое рукопожатие, благодарность за службу, и савеловские менты убрались восвояси. Сержант направился к водительскому месту, но Тимохин его остановил, положив тяжелую руку на плечо.

– На метро поедешь, Коля.

– Да вы чего, Андрей Ильич?!

– Давай ключи и мотай. Это мой приказ. А ты знаешь, что бывает с теми, кто его не выполняет.

Сержант знал и долго не спорил. Пришлось идти к метро и тащить спортивную сумку задержанной. Тимохин сел за руль, но машина поехала не к центру, а к окружной дороге.

– Помнишь этого капитана, Аня? – шепнул Кешка ей на ухо.

– Неужто тот, кто наркотики подбросил?

– И отца арестовал. Такого не забудешь.

– Куда мы едем, капитан? – спросила Анна.

– На природу. Уик-энд устроим с шашлыками из кабанятины. Вы о таких и не мечтали.

– Оказалось все куда хуже, чем я думала, – прошептала Анна.

– Не дрейфь, у него даже пистолета нет, он сидит на кобуре.

– Ты прав. Достань у меня шпильку из волос. Мне на нервы действуют браслеты по чужому вкусу.

Глава IV

В ангар Ушаков вернулся к пяти утра. Капралов колдовал над макетом сейфа, точной копией того, что стоял в спальне Грановской. Пришлось губернатору раскошелиться и купить такой же, но подержанный и более старой модели. Ушакова это не смутило, он знал по привезенной из Германии документации, какие принципиальные изменения внесла фирма в современные образцы.

Родион с нетерпением ждал возвращения напарника и очень волновался, словно собирался идти на первое в жизни дело. Иван достал из холодильника пиво, сел на кушетку и окинул взглядом ангар, ставший похожим на заводской цех секретного «почтового ящика».

– Как разведка? – спросил Капралов.

– На территории около тридцати бойцов. Мы будем находиться под их контролем постоянно, исключая то время, когда проникнем в здание. Я не думаю, что нас возьмут прямо возле усадьбы. Они не станут рисковать. Нам дадут отъехать на километр, может, больше.

– Для них это тоже риск.

– Нет, они ни на секунду не выпустят нас из поля зрения, как только мы выедем за ворота.

– Попов достал вертолет?

– Попов лезет из кожи вон. Вертолет есть. Завтра я встречусь с пилотом и дам ему инструкции. К сожалению, машина старая и тяжелая.

– Какое это имеет значение! Нужна точность. Если он на десять секунд зависнет над каминной трубой с тросом, то вытащит тебя, как рыбку из пруда.

– Идея шикарная, Родя, но провальная. Рядом с особняком стоит двухэтажное здание охраны. С него просматривается вся крыша особняка. Они поставят на своей крыше пять-шесть снайперов. Лично я сделал бы именно так. Они знают, с кем имеют дело, и рисковать не будут. Как только послышится гул вертолета, снайперы возьмут крышу под прицел. Хоть один, но попадет в цель. А это значит, что если они меня только ранят, то при падении от меня останется лепешка. Им хватит двух минут, чтобы меня обыскать и поднять тревогу. В итоге наружная охрана выйдет победителем, а внутреннюю придется разогнать к чертовой матери. Они прозевали сейф. Генерала Корякина такой оборот устраивает: его люди займут места не только «наружки», но и в здании. Нет, риск себя не оправдывает. Мне придется спуститься с крыши по лебедке прямо к ним в руки, как и запланировано.

– Чтобы потом сдохнуть в лесу от пули в затылок?

– Корякин не станет нас убивать. Ему важно завладеть материалами. Мы не представляем для него никакой опасности. Я даже думаю, что он светиться не будет. Вырядит своих костоломов в ментовскую форму, и нас обчистят в участке, как бомжей, а потом выбросят на улицу. Все будет выглядеть так, будто мы сами провалили дело. Важнее иметь виноватых, чем трупы.

– Я нашел третьего. Он придет сюда утром в семь часов. Человек надежный.

– Рост, вес?

– Метр пятьдесят два, сорок четыре килограмма. Двадцать шесть лет, мальчишка, но две ходки уже имел. На большое дело не годится, в качестве исполнителя четких инструкций подойдет. Главный плюс – надежность. Я его однажды прикрыл, а он умеет помнить добро.