Тем временем где-то далеко за Каспийским морем…

— О! — Он помрачнел. — Джейн Россмайр. Она была необычайно знающим, удивительно талантливым работником. Но она нас покинула. Совершенно внезапно. Это все так странно, что мне не хочется об этом говорить. Я уверен, что у нее сейчас все хорошо. И на самом деле никто не винит Таддеуша Палгрейва в ее исчезновении.

— Не понял.

— Я хотел сказать, что никто не верит в то, что… A-а, мисс Тейлор! Проводите мистера Кларка. Ему необходимо пройти испытание по писательскому мастерству. Это чистая формальность, уверяю вас. Я уверен, что наши боссы одобрят мой выбор, но таков порядок.

Больше он ничего не сказал, и меня отвели в пустой кабинет. Меня предупреждали об этом этапе собеседования, и я готовился к нему в библиотеке, просматривая выпуски «Древнего мира». Насколько я понял задание, мне предстояло взять в исследовательском отделе несколько увесистых папок с материалами и преобразовать их в удобоваримый образчик прозы подобно тому, как куски чеддера расплавляются, превращаясь в «Чиз-виз». Самым трудным были переходы, зачастую означавшие преодоление огромных географических и хронологических промежутков. «Несмотря на интригующие данные древнейшей истории, студентов-археологов снова и снова влечет к себе более поздний период, от тринадцатого века до нашей эры вплоть до начала христианского летоисчисления». Добиться связности подобного повествования гораздо труднее, чем кажется. Согласно одной из офисных легенд, с одним из писателей разорвали контракт за фразу: «Тем временем где-то далеко за Каспийским морем…»

Судя по всему, мой пробный изыск на тему замужества Хатшепсут заслужил всеобщее одобрение. К концу недели меня приняли на работу младшим редактором серии книг о гражданской войне. Если бы все пошло по плану, то я прошел бы период ученичества, занимаясь исследовательской работой, после чего мне доверили бы подписи к фотографиям и рисункам и боковые колонки. Только после этого меня ожидало восхождение в Валгаллу, где создавались главы книг.

Найдутся люди, утверждающие, что «Лайфспэн» — это не место для молодого, исполненного честолюбивых устремлений журналиста. Позвольте мне с этим не согласиться. В то время «Лайфспэн» был частью огромной империи журналов, включающих «Стиль» и «НьюсБит». Книжное подразделение было местом, где перспективные корреспонденты проходили необходимую настройку и подготовку. Я многому научился от окружавших меня людей. Я помню, как вместе с группой сотрудников издательства смотрел прямой репортаж о катастрофе «Челленджера» и слушал, как они вспоминали события девятнадцатилетней давности, а именно день запуска «Аполлона-1» и написанные ими по этому поводу передовицы. Это был настоящий мастер-класс. В университете такому не учат.

На тот момент во всем здании кроме меня было только двое сотрудников в возрасте до тридцати лет — два фоторедактора, которых звали Брайан Фрост и Кейт Макинтайр. Они взялись за меня в первый же рабочий день и обучили всему, что я должен был знать. Я узнал, где находится кладовая с расходными материалами, как управлять громоздким ксероксом и заполнять табель рабочего времени. После работы они повели меня пить пиво с начос,[1] настояв на том, что такова традиция.

— Когда ты пройдешь период ученичества, то начнешь зарабатывать по-настоящему, — пояснил Брайан. — Тогда начос будут за твой счет.

— В этот день ангел обретет крылья, — добавила Кейт.

Вскоре стало ясно, что наша троица будет проводить вместе каждый перерыв. В хорошую погоду мы покупали бутерброды с лотка в вестибюле и шли с ними в парк, где располагались на скамье с видом на Потомак. Кейт, убежденная готка, проводившая вечера напролет над созданием коллажей, считала своим долгом посвятить меня во все местные сплетни за последние пять лет. Брайан, игравший на клавишных в группе джаз-панкового направления, изо всех сил пытался умерить ее пыл.

— Из-за тебя у нового сотрудника может сложиться превратное впечатление о нашей конторе, — заявил Брайан к концу моей второй недели. — В твоем исполнении наша работа становится похожа на какой-то французский постельный фарс. Вроде тех, в которых постоянно хлопают какие-то двери, а действующие лица бегают в одних трусах. На самом деле все совсем не так.

— Не так? Эй, Новый Сотрудник, я ввожу тебя в заблуждение?

— Твоя откровенность для меня как глоток свежего воздуха, — ухмыльнулся я.

— Я и сама знаю, что заслуживаю всяческого восхищения. Ты обратил внимание на парня, с которым мы ехали в лифте? С очками на зеленом шнурке? Это Аллан Стрэкер. Он уже три года ведет колонку с Евой Тонтон. Она до сих пор верит в то, что он уйдет от жены.

— Аллан пишет для «Александрия-газетт», — рассудительным тоном добавил Брайан, — на темы, касающиеся зонирования городских территорий.

— Но ведь вы говорите, что у него до сих пор боковая колонка? — удивился я.

Брайан поднял брови.