Тем временем

Кон. Идея равенства и равноправия вовсе не означает одинаковости. Это примитивное представление. Для одной женщины, так же как для мужчины, может быть главное ее работа, другая женщина идет в политику, третья — сосредоточена на материнство. И это ее право. Норматив сегодняшней культуры заключается в том, чтобы люди имели возможность развивать свои индивидуальные способности… (Дугин. Независимо от пола?) Независимо. (Дугин, сурово. Это как раз и есть убийство женского начала.) Что сейчас происходит на самом деле? не феминизация мужчин или маскулинизация женщин, а ослабление поляризации. Большие различия между мужчинами и женщинами в сфере психологических способностей изначально существуют лишь в двух сферах. Первая — это сексуальность. И второе — это агрессивность. Тому есть биологические предпосылки. Что касается умственных способностей, лидерства и всего прочего, то различия небольшие или вообще статистически не значимые. Просто раньше эти вещи невозможно было проявить.

Дугин. Но когда снижается напряженность между полами, утрачивается половая специфика. И рано или поздно мы просто потеряем и женщин и мужчин. На самом деле в западных обществах стремительно происходит демускулинизация мужского населения. Один мой французский знакомый говорит, что мы в последние годы перестали разделять духи на мужские и женские. Зачем нам такая форма модернизации, глобализации и движения на Запад? Давайте сохраним свою собственную особенность.

Свиблова. А у меня вопрос. Я как-то вообще не понимаю, что нам сохранять-то надо? (Дугин. Мужское и женское. Как раздельное. И напряжение между ними, да.) А зачем нам сохранять какое-то напряжение между мужским и женским? (Дугин. Чтобы любовь была.) С любовью у нас как-то все в порядке. Вы поймите, роли мужские и женские, вырастают не из того, что философы, социологи, критики, историки скажут. Они вырастают, прежде всего, из потребности экономики. И ни из чего больше. (Ведущий, проявляя мужской шовинизм. Да вы марксист.) Я марксист, я глубоко уверена, что базис… (Хорошилова. Это не марксизм, это вульгарная социология.) …во многом определяет надстройку, и я уверена, что в современном обществе, где есть проблемы старения, пенсий, производительности труда, экономика диктует понимание того, сколько мужчин и сколько женщин должно быть занято в тех или иных профессиях. Если же мы сегодня опять будем строить что-то специфическое, как делали экономику без рынка, то надо вам сказать, что ничего хорошего не получится: и мужчин потеряем, и экономика не сложится, и женщин переутрудим. Повторим все ужасы социализма.

Дугин. Но ведь и достижения были.

Свиблова. Какие такие достижения? Где?

Дугин. Великие, в социализме.

Свиблова. Великие. В космос полетели, да…

Дугин (с гордостью). Полетели. И войну выиграли.

Свиблова …и до сих пор расплачиваемся.

Дугин. Какую культуру создали.

Свиблова. Перестаньте. Я даже слушать этого не хочу.

Дугин (галантно). Мало ли, что не хотите.

Свиблова. Вспомните, что у Вас в магазине было? пока Вы книжки писали, я-то как женщина эту тухлую картошку таскала с гнилой свеклой. Не надо.

Дугин. Что не надо?

Свиблова. 100 граммов масла было достижением. Я стояла за ними по пять часов, и не надо мне об этом говорить. (Ведущий. Ну, ближе к сегодняшнему дню.) И когда мужчины начинают рассуждать о том, что нам надо сохранить напряжение между мужчиной, тут уже наступает предел. В конце концов, сегодня огромное количество детей, заметьте, по любви, рождается в пробирках. Что же до напряжения… женщины всегда готовы подыграть мужчинам. Мужчина вообще рождается ребенком, и остается им до конца. (Ведущий, в панике. Это же патриархальный взгляд на мужчину!) И мы всегда ему должны сказать, что он главный, он лучший, а мы пока пойдем и поработаем. Потому что мы как женщины знаем: дети должны быть накормлены, семья сохранена, а все остальное диктует материальный базис: кого чему учить, сколько женщин надо занять на производстве.

Дугин. Я все-таки от производства вернулся бы к культуре. Обратите внимание, что женщины на протяжении всей русской истории служили основным, скажем, каналом передачи традиций, обеспечивали непрерывность между различными этапами русской истории. По мужской линии русская история представляет собой череду разрывов. По женской линии это взаимосвязь и непрерывность. В очередную смуту, в очередную революцию мы всякий раз ввергаемся мужскими коллективами, которые что-то не поделили или столкнули идеологические модели, но выплываем с обратной стороны благодаря женщинам, которые восстанавливают вековые традиции.