Я знаю: было здорово!Я знаю, кто здесь жил...Старик в кепчонке порваннойздесь что-то сторожил.Теперь забита досками(уехали, ту-ту!)почти что паустовскаяизбушечка в саду.Старик-тот самый,в кепочке – уже не в шалаше.И яблоки за веточкине держатся уже.Одно, второе... пятое – тук-тук – в пучине тьмы...Вы слышали, как падаютне яблоки, а мы?Вот славный сынАдама с манерами Христа – напился, плюнул в зама – и грохнулся с поста.Он грохнулся, а я покаскандалами цвету...И все ж не громчеяблока когда-то упаду.Естественно, небрежно:тук-тук – и тишина...Прошу! Возьмите! Съешьте...И сплюньте семена.
Я лиричен и прям, как доска...
* * *
Я лиричен и прям, как доска,так не выжить средь бурь и пожарищ...Мой огонь – это блажь дурака,и над ним даже кофе не сваришь.Вам охота в веках прогреметь? Так стремитесь под бомбы и пули... Звонко славит нейтронную смерть омский грач, зимовавший в Стамбуле.Политической песне – простор, безыдейные всхлипы – не в моде...Вдохновенья священный костер у кухарок в цене и почете.Мой блокнот – мой хранитель огня, – нет на свете надежнее стражи.. Он от зла разгружает меня, как коня от тяжелой поклажи.Сквозь грозу, по короткой волне я иду от комедии к драме... Вдруг сорвусь, – и от горя по мне всплачет небо грибными дождями...
Я пока что в России не признан...
* * *
Я пока что в России не признан,и кричу во любовном хмелю:"я вас очень, товарищ Отчизна, я вас очень и очень люблю!"Но не верьте... Я, может, не очень. Я не бит, не испытан в бою... Вдруг за пару ядреных пощечин разлюблю я Отчизну свою?..Есть одна золотая примета, проще самых простейших примет:слово "очень" найдешь у поэта, значит, это – уже не поэт!
Забудь, дурак...
* * *
Забудь, дурак, что так позорнокапитулировал в любви...И с плеч гора! Иду покорнопо луже собственной крови.Между комфортом и разрухой, – растерян, лют и обречен, – я обручен с нейтронной шлюхой,как Блок был с Русью обручен....Когда же атомная кузницаскует навечно два кольца,ты, уцелевший, вспомни узника...Воскресший! Вспомни мертвеца...