Теменная кость

Каждый следователь отдела, как правило, имел в производстве около двадцати дел. И были такие дела далеко не простыми. Здесь оказывалось практически всё то, что у других следователей Управления и Киевских Райотделов помечалось негласным грифом "висяка", и передавалось сюда, где, как подразумевалось, ними займутся самые светлые головы следователей и дознавателей городского Управления. В действительности же света профессионального прозрения на все головы не хватало. Большинство успешно и без лишнего напряга отсиживалось в комфортной тени. Поэтому никто из "особистов" Оперативного отдела не спешил получать новую работу, которая кому-то когда-то оказалась не по зубам или "выпала" не ко времени. Всё "новое" начиналось в отделе с того, что кто-нибудь, зайдя с делом с кабинет, спешил сгрузить его на первый попавшийся стол. Естественно, что этим столом оказывалось рабочее место Григорьева. Если же случалось, что в кабинет с новым заданием жаловал более принципиальный человек, после его ухода "дело", опять же - как правило, незаметно для Григорьева и в его отсутствие, перекочёвывало на его стол, как самому умному.

Быстро разобравшись с бумагами на столе, Максим нагрузил руки папками и, лавируя между шкафами, стал обходить столы коллег.

Та самая Валечка, старший лейтенант Чабинко, была на своём рабочем месте. Она пила чай, по-английски макая печенье в чашечку и откусывая размякшее угощение небольшими кусочками. Одним пальцем свободной руки, длинным крашенным ноготком, она поскрёбывала кнопки грязной клавиатуры, читая с экрана компьютера сонник. Когда Григорьев появился возле её рабочего места, нагруженный папками с "делами", она подняла на него полные непритворного удивления глаза.

- Максим Фадеевич?!

- Да, Валюша, это я. Здравствуй! Ты ничего не забыла на моём столе? - Он многозначительно покачал немалую стопку бумаг в своих руках.

Девушка была неплоха собой. Постоянно ходила в форме, больше не потому, что так требовало руководство, а прекрасно осознавая, что ладно подогнанная к фигуре форма ей шла. Выглядела больше галантно, чем элегантно, и могла бы казаться интересной, решая главную проблему своей жизни - личную неустроенность, если бы обладала необходимым чувством меры в использовании косметики и парфюмерии. Избыток ретуши настораживал даже самых закоренелых сердцеедов. И сейчас из-за излишнего количества пудры, теней, кусков туши на удлинённых ресницах, слишком яркой помады, которая, кстати, налипла на зубы, было почти невозможно прочитать ту невинность в удивлении, с которым так искренне смотрела девушка на Максима.

- Это мне?!

- Даже не сомневайся, Валюша. Вашего мне не нужно.

Было ей всего двадцать два года. Сама откуда-то из Черниговской глубинки, после Львовской академии она каким-то образом оказалась в Киеве, через год получила ещё одну звезду на погоны и осела в отделе "супер-оперов". Чабинко была единственным сотрудником, который никогда не выходил из кабинета. Все "дела" она вела здесь. Максим не мог припомнить, чтобы она куда-либо выходила или выезжала по долгу службы. Также не мог припомнить, чтобы она принимала свидетелей и "клиентов", ведя допросы. Валюша приходила на работу ровно в девять утра и также точно уходила в восемнадцать ноль ноль. Вне этого периода она находилась в том режиме жизни, когда ничего, что связывало её со службой, попросту не существовало. Единственно ей известным способом она выпадала из всех способов связи с нею, исчезала со всех официально указанных адресов.

Весь рабочий процесс Чабинко состоял из постоянных рассылок. Она писала запросы на какую-то дополнительную информацию в Агентурное управление, в 1-е Управление, без конца требовала какие-то экспертизы и так далее. Через какое-то время все дела возвращались ей с вложенными служебными записками или просто с записками, где в размашистом раздражении какой-нибудь эксперт или топтун озаглавливал свою претензию "ЧАБИНКО!!!".

- Куда ж мне столько?! Максим!..

- Валя, я в тебя верю - ты справишься. - Он сгрузил стопку пухлых и затасканных папок на стол сотрудницы.

Она надула обидой свои перекрашенные губы.

- Я что тут - больше всех должна?

- Валентина Пална! - донёсся требовательный голос Желадина. - Это твои дела. Давай, постарайся, детка - поработай немного. Напиши кому надо. Напрягись интеллектуально!

Поскоблив Григорьева полным презрения и туши взглядом, она глубоко вздохнула и утопила печенье в чашке с чаем.

Вернувшись к своему столу, Максим собрал остальные папки и донёс их Желадину.

- Это, кажется, твоё. Здесь есть записки на твоё имя.

Алексей сидел в кресле и раскачивался, потягивая из фаянсовой чашечки кофе. Аромат напитка удивительно гармонировал с запахом его туалетной воды. Максим пожалел о том, что отказался от угощения.

- Кидай, - небрежно взглядом указал на угол стола Желадин. - Тебе хоть что-то осталось?

- Не беспокойся, - ответил Максим, возвращаясь к своему рабочему месту. - Без работы не останусь.