Теменная кость

Максим поспешил встать с места и невольно вытянулся в струнку, снова сожалея, что одет не по форме.

Первый замминистра на ходу говорил по телефону, семенящей походкой двигаясь к своему столу.

- Валерий Андреевич, уважаемый, не мне тебе рассказывать, что и как делать. Будь добр, давай заканчивай с этим делом. Я не буду передавать всего, что сказал министр, но буду честен перед тобой - ему глубоко и плотно всё равно, что ты и с кем будешь делать, но чтобы к понедельнику об ОПГ Масаевича в твоей Одессе забыл говорить последний маланец!.. Вот и ладно. Надеюсь на тебя. Будь здоров, Валерий Андреевич... Да, жду звонка.

Он небрежно бросил свой сдобренный сочным красным золотом vertu на рабочий стол и повернулся к Григорьеву.

- Здравия желаю, товарищ генерал-майор! - неожиданно громко даже для самого себя гаркнул Максим, чувствуя, как быстро напитывается жаром стыда кожа на лице.

Генерал усмехнулся.

- Здравствуйте, Максим Фадеевич. Присаживайтесь. - В его голосе несложно было определить нотки снисходительности.

- Спасибо.

Максим сел в кресло, по-детски сдвинув острые колени в старых джинсах.

- Я пригласил вас к себе, чтобы задать несколько вопросов, чтобы определиться лично, насколько вы подходите для той работы, которая вас ожидает. Не волнуйтесь, я нисколько не сомневаюсь в ваших профессиональных качествах! Тем более, что сопроводительные характеристики выше всяких похвал.

Он сел за стол и открыл крышку у одного из ноутбуков.

- Я надеюсь на откровенные и честные ответы. Позволите?

- Да, конечно, - поторопился ответить Максим. - Ваше право.

- У нас есть негласное правило, Максим Фадеевич, в ГСУ принимаются те, кто проработал в органах не менее пяти лет. У вас...

- Четыре года. Немного больше, - уточнил Максим.

- Да, верно. Четыре года. Это может повлиять на ваши отношения с сотрудниками управления. Вы понимаете?

- Так точно, товарищ генерал. Моё положение здесь временное - насколько мне известно.

- Да, разумеется, - согласился замминистра. - Но на начальном этапе. Мне бы хотелось, чтобы вы постарались найти общий язык с новыми товарищами и прочно освоиться в коллективе. Сами понимаете: нет ничего более вечного, чем временное.

Максим замялся, но затем всё-таки задал вопрос, который крутился на языке:

- Я так понимаю, Игорь Борисович, меня ожидают трудности входа в коллектив?

Министр покачал пухлой рукой на столе.

- Коллектив управления работает без пополнения больше пяти лет. Люди сработались, сроднились. Работа у нас во многом отличается от той, что вы делали раньше. В производстве следователей ГСУ исключительно резонансные дела или дела, проходящие под грифом "секретно". Всё зависит от вас...

- Если от меня - проблем не будет.

Он поспешил произнести эту фразу, одновременно понимая, что такого желторотого птенца профи из ГСУ постараются сбросить обратно в ту дыру, из которой он так нахально вылез. По слухам, министерским работникам не было абсолютно никакой разницы был ли человек из Киевского Главка или Знаменского РОВД. Главное - кем был они сами.

- Хорошо. Мне импонирует ваша уверенность. Вы верующий человек?

- Я? - вопрос озадачил. Максим подозревал, что хоть и минули времена, когда "органы" очень внимательно присматривались в "личных делах" сотрудников к графам "происхождение" и "партийность", но всё равно таким мощным государственным машинам, как МВД было трудно отказаться от всего, что давало максимально исчерпывающую информацию о людях. - Кажется, был крещён... Не уверен. Родители что-то рассказывали, но я запамятовал.

- Я не спросил вас о вероисповедании, Максим Фадеевич. Вопрос был о вере. Верите ли вы?

- Во что?

- В Бога, в божий промысел, волю, судьбу, царство небесное, в Аллаха, Иисуса...

- Я не задумывался над этим, товарищ генерал. Не знаю, как ответить на вопрос.

Замминистра прищурил глаза и провёл ладонью по столу.

- Или сомневаетесь?

- Скорее сомневаюсь.

- Я не случайно задал этот вопрос, Максим Фадеевич. Совершенно не случайно. И не случайно посоветую в ближайшее время сходить в церковь. "Дело", которое мы собираемся поручить вам, имеет прямое отношение к вопросам веры.

- Преступление против веры? - снова поспешил спросить Максим, стараясь припомнить хотя бы одно резонансное преступление против служителей веры, святынь или какие-нибудь акты вандализма по отношению к культовым сооружениям. Ничего подобного давно не происходило. Много что было связано с многочисленными сектами, но детали Максиму были неизвестны.

- Нет, - в раздумии покачал головой Москаль. - Наоборот. Преступление во имя веры.

- Мне не приходилось сталкиваться с такими делами, - признался Максим.

- Да. Вы характеризуетесь, как профессионал высокого уровня и способный аналитик.

- Спасибо, товарищ генерал. Я, признаться, так и не понял, с чем буду иметь дело.

- Вы будете расследовать "дело" первостепенной государственной важности. Пока этого достаточно. Остальное узнаете позже, когда оформите все необходимые допуски.

Генерал протянул руку и нажал кнопку на стационарной телефонной станции. Практически мгновенно по громкой связи раздался жёсткий и твёрдый мужской голос: