Тэмми и летучие медведи

Тэмми подхватил Каша и ласково взял на руки. Медвежонок, мокрый от волчьей слюны, дрожал и скулил, одно его крыло свисало, словно сломанный веер, и никак не хотело аккуратно складываться на спине. Тэмми потрогал крыло, и Каш тихонько взвизгнул от боли.

Оловянный Нос возвышался над ними, словно грозовая туча, обнаженный меч ярко сверкал в его руке.

— Я прикажу убить тебя на месте за то, что ты натворил! — процедил он, едва сдерживая гнев.

Несмотря на страх, Тэмми твердо выдержал его грозный взгляд.

— Это все из-за вас! — крикнул он. — Зачем вы убили маму Пашу и украли Каша?

Он съежился, когда Оловянный Нос занес меч над его головой, но генерал внезапно замер, заметив, как доверчиво лежит в руках мальчика медвежонок. Очень медленно, словно нехотя, меч вернулся на свое место на боку генерала.

— Ты можешь вылечить ему крыло, мальчик? — угрюмо спросил Оловянный Нос. — Летучий медведь, который не летает, не нужен дочке Ведьмы, и может мне дорого обойтись!

— Я могу сделать перевязку, если вы дадите мне все необходимое, — холодно ответил Тэмми. — Я сделаю это для Каша, а вовсе не для вас!

Оловянный Нос велел своим людям порвать одеяло на бинты, а остальных послал в лес за ветками, чтобы сделать шину. Отойдя в сторону, он стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо смотрел, как Тэмми осторожно прижимает сломанное крыло к телу медвежонка и накрепко привязывает бинтом.

Каш был очень напуган, но все-таки понял, что Тэмми пытается ему помочь, поэтому лежал спокойно и только время от времени принимался жалобно скулить и всхлипывать. Когда оба крыла медвежонка оказались крепко связаны вместе, Каш совсем растерялся. Почему это он не может развернуть крылья? Медвежонок озадаченно покосился на Тэмми.

— Это для твоей же пользы, Каш, — пояснил мальчик и ласково потрепал его.

Каш слабо повилял хвостиком, давая понять, что слова мальчика его не убедили.

Затем Оловянный Нос приказал Тэмми посадить медвежонка обратно в клетку. Делать это было противнее, чем слушаться лорда Тэрболта, но что еще оставалось?

После того как клетку снова заперли, мальчика подтащили к одной из вырытых в снегу берлог и грубо затолкали внутрь.

Оловянный Нос подозвал Ледокуса.

Волк подполз, прижимаясь брюхом к снегу, и мрачно уставился на хозяина. Оловянный Нос схватил его за шкирку, швырнул под ноги Тэмми и сказал:

— Если мальчишка попытается сбежать, можешь разорвать его на столько клочков, на сколько пожелаешь!

Ледокус повернул голову, и Тэмми почувствовал на лице его влажное дыхание.

— Р-ppppp…

Он разинул пасть, показав все свои зубы, и Тэмми показалось, что волк смеется.

Когда всеобщая суматоха разбудила Тэмми, мальчику показалось, что он проспал всего несколько минут. Он открыл глаза. Было по-прежнему темно, но люди уже сворачивали лагерь.

Тэмми выбрался из сугроба и заглянул в клетку Каша. Медвежонок выглядел очень несчастным, но за ночь ему не стало хуже.

Двое мужчин подошли к клетке и, не обращая внимания на просьбы мальчика быть поосторожнее, продели через прутья пару длинных шестов и подняли клетку. Каш беспокойно завозился в тесноте, не понимая, как это он взлетел, не разворачивая крыльев.

— Не пугайся. Каш, я пойду рядом с тобой, — успокаивающе шепнул ему Тэмми.

Через несколько минут отряд выступил в путь, хотя рассвет еще даже не занимался, а метель мела прямо в лицо. Началось долгое, трудное путешествие сквозь снег, который порой был так глубок, что людям приходилось прокапываться вперед, а иногда воздух густел от вихрей снежного бурана. И всю дорогу, затеняя путь, бесконечно тянулись мрачные ряды безвестных гор, и на каждой вершине сверкали снежные шапки.

Ночью, когда приходило время разбивать лагерь, Тэмми подолгу всматривался в синие сумерки, и тогда горы представлялись ему припорошенными снегом великанами: не спящими и, кажется, очень злыми. Однажды спящий лагерь едва не накрыла сошедшая лавина. Никогда в жизни Тэмми не забудет этот звук, похожий на рев самой горы, которую заставили опуститься на колени — наверное, именно такой звук услышат люди, когда наступит конец света.

Кроме снега и гор неизменным оставался страшный пронизывающий холод. Вскоре кожа Тэмми стала такой же серой, как и у слуг Ведьмы — даже губы и глаза посерели. Постепенно его зубы перестали выбивать дробь, и мальчик даже научился пользоваться онемевшими руками и ногами. Заметив, что ногти у него почернели от холода, Тэмми просто пожал плечами и решил, что так оно и должно быть в Ведьмогорье. Из-за постоянного холода ему все теперь было безразлично. Все, кроме Каша.

Большую часть времени Тэмми двигался словно во сне. Брызги снега разлетались из-под его башмаков, от бесконечных снежных просторов в голове было пусто, и мальчик думал только о том, чтобы поочередно переставлять ноги, ступая точно в глубокие следы, проложенные идущими впереди него. Даже волки притихли — они жались поближе к людям, а на их шкурах висели грязные сосульки. Лишенная запахов земля была для них так же мертва, как и для Тэмми.