Темная Академия. Книга 4. Все иногда не то, чем кажется

До полумрака пришлось выдержать еще некоторое время при ярком свете. Я не учла, что именно представляет собой официальная часть дня посещений. Начнем с того, что в зал впустили журналистов, которые рассредоточились по залу, чтобы с более удобного ракурса поснимать то, что их заинтересует. Я порадовалась тому, что непосредственно на встрече с родственниками их не было. Иначе я гарантированно попала бы в газеты и опозорилась окончательно. Судила об этом по тому, что завидев почетных гостей — советника и ее сыночка — журналюги тут же обратили пристальное внимание на них. Леди Ниона, по всей видимости, привыкла позировать перед магическими камерами. Лучезарно улыбалась и принимала позы, наиболее выигрышно подчеркивающие ее внешность. Лорд-наместник же явно не обращал внимания на интерес к себе. Он сидел мрачный и о чем-то все выспрашивал мать. Уж не обо мне ли? Надеюсь, что нет, и моя персона не стала предметом столь бурного обсуждения.

Когда на сцену вышел ректор, Кайлену Дарбирну пришлось заткнуться и, как и всем, обратиться в слух. Меня тут же перестали интересовать и лорд-наместник, и его озабоченная матушка, и пронырливые журналисты, да и вообще все на свете. Смотрела, как уверенно держится перед таким количеством народу ректор, слушала мелодичный голос, завораживающий и плавный, словно журчание ручья. Сердце в груди защемило так, что несколько секунд я даже вздохнуть не могла. Поневоле в голове всплывали наши встречи наедине, когда этот голос звучал только для меня. Говорил нежно и в то же время страстно. Проклятье, я не должна об этом думать…

Ректор поприветствовал собравшихся, вкратце рассказал о традиции дня посещений, призванной поддержать адептов на нелегком пути, какой они для себя выбрали. А также сообщил, что хотел бы сказать несколько слов о наиболее подающих надежду студентах. Последнее, как я поняла, делалось с целью помочь выпускникам лучше устроиться после окончания Академии. Журналисты ведь разместят сведения о них в газетах, что может привлечь потенциальных работодателей. Я слышала, что уже начиная со второго курса многие проходят летнюю практику в местах, где позже станут работать. Сама я не питала надежд по поводу того, что смогу кого-то заинтересовать. В стражи женщин берут неохотно, пусть даже те обладают хорошим магическим потенциалом. А какую еще работу могут предложить адептке военного факультета с учетом того, что войны сейчас нет? Конечно, регулярное войско по-прежнему есть, но количество воинов значительно сократили. Да и не горела я желанием пока доказывать куче мужланов свою состоятельность. Меня вполне устраивала моя работа на почте.

О лучших студентах глава каждого факультета должен был поведать сам, поэтому Ирмерий Старленд сосредоточился на результатах вверенных ему целителей. Я порадовалась, услышав имя Вейна, как одного из самых перспективных учеников. При упоминании определенного студента над тем тут же загорался магический прожектор, выделяя среди остальных зрителей. Журналисты, заинтересованные полученной информацией, делали снимок очередного польщенного или смущенного адепта, и действо продолжалось.

Декан Байдерн выступал последним. Едва он ступил на сцену, как наши устроили ему настоящую овацию. Чего у военного факультета не отнять, так это яростную поддержку своих! У меня чуть уши не заложило — так заорала Шейрис. Сама я ограничилась тем, что захлопала в ладоши. Как-то не привыкла слишком бурно выражать свои восторги. Лорд Байдерн скучающим взглядом обвел толпу, давая понять, что меньше всего на свете ему нравится стоять тут и развлекать зрителей. Ему стоило лишь поднять руку и бросить повелительный взгляд в нашу сторону, как военники послушно заткнулись. Теперь в зале царила такая тишина, что можно было расслышать, как почесывает затылок один из адептов за три ряда впереди нас.

Лорд Байдерн называл имена, начиная с четверокурсников, и коротко сообщал о том, за что они удостоились такой высокой чести. Говорил кратко и по сути, явно желая побыстрее закончить выступление. До нас — первокурсников — дошли в последнюю очередь, и вот тут я не удержалась от того, чтобы не завизжать вслед за Шейрис, когда назвали имя Кристора. Заалевшего, как маков цвет, рыжего залило сиянием прожектора, послышались щелчки камер.

— Такого потенциала огненного мага-стихийника я не могу даже припомнить, — суховато сказал декан. — Если парень в полной мере воспользуется своими преимуществами, станет одним из самых перспективных выпускников своего курса.

Я невольно отыскала глазами родственников Кристора. Отец смотрел на сына так, словно видел впервые: с какой-то почтительной гордостью. Мачеха же недовольно поджимала губы. Я искренне порадовалась за рыжего, что он все-таки решил поступать в Академию, невзирая на то, что всю жизнь ему доказывали, что он ни на что не способен.