Темная алхимия

— Послушай эту четкую монотонную речь — она сдерживает себя. Посмотри, как она держится — отворачивается, прячет рот, это единственный момент на протяжении всего интервью, когда она физически избегает зрителя. И посмотри на ее мимику… когда она отворачивается, глаза широко раскрыты — гнев, брови подняты — страдание. Она не верит в свои слова.

Свитхарт взял у нее пульт. Молча перемотал, пустил фрагмент на замедленной скорости и потом не стал выключать.

Голос за кадром рассказывал, что токсины, выделенные из яда кобры, будут использоваться для лечения иммунных нарушений, токсины из яда скорпиона уже применяются для лечения опухолей головного мозга. Составляющие яда ботропса[12] можно использовать в качестве антибиотиков.

После фрагмента, посвященного промышленной значимости токсинов, диктор произнес стандартное предупреждение: «Разумеется, в исследовании животных ядов и других биотоксинов есть и темная сторона. В мире науки оно известно как „ЯБХ-оружие“ — ядерное, биологическое, химическое. Но в использовании биотоксинов в качестве оружия нет ничего нового, отравленные стрелы упоминаются еще в Книге Иова».

Он закончил, с энтузиазмом поразглагольствовав о грядущих чудесах медицины, камера отъехала назад, показывая доктора Палмер в лаборатории, одну, ни Саманты Грейсон, ни доктора Харриса Крэя, ни других участников проекта.

— Она не такая, как Адам Райкер, — медленно произнесла Сильвия, — у Райкера была одна основная потребность — он стремился контролировать отношения силой, вот что заставляло его убивать. Кристин куда более сложная личность.

Сильвия настолько увлеклась, что даже не заметила, как назвала Палмер по имени, впрочем, она могла бы это легко объяснить: дистанция между психологом и его мишенью сокращалась.

— Кристин одолевают сомнения по поводу ее работы. Да и как ей не сомневаться? Она разрабатывает противоядия и лекарства и в то же время создает новые токсины, новые яды, новое биологическое оружие. Как же ей не сомневаться? — она смотрела на Свитхарта невидящими, потемневшими от страха глазами. — Я считала, что наша задача — создать психологический профиль серийного отравителя.

— Так и есть, — отрезал он.

— Но теперь я знаю, с чем мы имеем дело — токсины, биологическое оружие…

— Сильвия…

—..мне страшно, вокруг сплошные тайны, все нам лгут, и как в таких условиях можно работать?

— Сильвия, стоп. — Он придвинулся к ней. — Сначала ты сказала верно, мы создаем профиль серийного убийцы. А что там творится в Портон-Дауне или «БиоПорт», что такое проект «Никандр» — это не наше дело.

Она посмотрела на него:

— Но нельзя же не обращать на это внимания.

— Можно, — сказал он твердо, — именно так мы и сделаем.

По пути в аэропорт такси остановилось в центре района под названием Ковент-Гарден.

Сильвия, закутавшись в ярко-синий плащ, шла за Свитхартом по узкой аллее. На полпути он остановился перед массивной дверью старого здания. Из водостока лило, и на лестнице образовалась лужа. Сильвия прочитала полустертую надпись на деревянной табличке: «ТЕАТРАЛЬНЫЙ СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД».

Как ни странно, когда Свитхарт потянул засов, дверь открылась. В здании театра оказалось темно. Свитхарт поднялся по небольшой лестнице, подошел к древней конторке и коротко, шепотом переговорил с человеком в форме. Тот покивал и указал на полутемный коридор, куда Свитхарт и направился, к свету и голосам.

Сильвия затаила дыхание, когда они дошли до кулис и оказались слева от сцены, позади декораций, вокруг царил таинственный полумрак. Рядом суетились призрачные фигуры: рабочие сцены и актеры, ожидающие своего выхода.

Внезапно кто-то произнес: «Дорогу ей!»

Со сцены донесся голос: «Что там за суматоха?»

Сильвия отскочила — мимо прошмыгнула женщина, оставив за собой шлейф запахов: косметика, апельсиновая корка, пот. Актриса неторопливо выступила на сцену, все внимание зала устремилось на нее. Она была одета в белое и двигалась с необычной грацией.

Без крышки гроб его несли,
скок-скок со всех ног…[13]

Сильвия завороженно смотрела, как Офелия поет свою безумную песню. Свитхарт привел ее на эту шекспировскую трагедию к моменту объяснения между королем, Лаэртом и его обреченной сестрой. Офелия сошла с ума, узнав, что отец погиб от меча ее возлюбленного; Лаэрт — вне себя от горя, он жаждет мести.

Но во всем виноват король, — размышляла Сильвия, — кровожадный король со своим ядом.

Но вот сцена закончилась, актриса убежала за кулисы, Свитхарт пошел за ней.

— «Гамлет»? — прошептала Сильвия, следуя за ним по пятам. — Ты это к чему?

— «Гамлет». — Он тихо постучал в дверь гримерки, за которой исчезла Офелия.

Раздался голос:

— Открыто.

Они вошли в маленькую захламленную комнату.

— Я вас жду, — сказали из-за ширмы. — Располагайтесь, подождите минутку.