Темная алхимия

— Ситуация под контролем. — Свитхарт не спускал глаз с Сильвии. Он видел, что она дрожит, ей плохо. В сумо ее назвали бы синитари — человек которого сбили с ног, и есть вероятность, что он больше не поднимется.

Крохотный микрофон транслировал фоновые шумы, легкие помехи, но они оба отчетливо услышали, как Кристин Палмер повторила свой последний вопрос:

— На деле Райкера вы работали с ФБР, доктор Стрэйндж?

Осидаси, Сильвия, дай отпор.

Они увидели на мониторе, как Сильвия моргнула, слегка покачала головой, словно приходя в себя.

— Я работала с местной полицией, — ответила она, в ее голосе слышалось вполне искреннее легкое раздражение.

Вот так, спасибо.

Но Сильвия все еще находилась за тысячу миль отсюда, вспоминая день, когда они поймали Адама Райкера. Психологи из ФБР предупреждали полицию, что Райкер может неадекватно среагировать, если его загнать в угол. Они опасались самоубийства.

Они не очень-то хотели привлекать местного психолога, но Сильвия начала понимать психологию Адама, чувствовала, что его раздражает. Мысли о нем преследовали даже во сне. Полицейские восприняли всерьез ее предупреждение, что не следует брать Райкера, когда он в кругу семьи. Но до федералов эта информация почему-то не дошла. Когда двое агентов пришли к нему домой, он сдался без сопротивления, но попросил разрешить его беременной жене и четверым детям спокойно позавтракать. Через полчаса полиция получила шесть новых трупов, причем пятерым из них еще не исполнилось двенадцати.

Все это пронеслось в голове за секунду, и тут голос Кристин Палмер вернул ее в настоящее:

— Что с вами?

Снова вспомнились слова Пола Лэнга. Вы узнаете Кристин Палмер, как вы узнали бы кобру…

Змеи и серийные убийцы. И те, и другие нападают, если их загнать в угол.

Палмер теряла терпение от затянутости их беседы. Сильвия чувствовала ее кипучую энергию. Настал момент, когда следовало что-то предпринять, они обсуждали это на утреннем совещании.

Если появится удобный случай, уйди из-за стола, предоставь Палмер возможность сделать какую-нибудь глупость. Может, это и не сработает, но терять нам уже нечего.

Сильвия изобразила легкое смущение. Она скрестила ноги, потом выпрямила.

— Вы знаете историю о китайской наложнице? Это случилось несколько тысяч лет назад, она умерла от разрыва мочевого пузыря, потому что наложницам не позволялось выходить, когда император говорил. — Она встала с виноватой улыбкой, действительно чувствуя себя не очень хорошо. — Прошу прощения, слишком много выпила чаю. Я скоро вернусь.

Хупай шумно сглотнул. «Кареглазка» только что ушла из-за стола.

Свитхарт полностью сосредоточился на мониторе. Оставшись одна, Палмер вроде бы заинтересовалась уличной сценкой — под большим тополем играют дети, бродячая собака переходит дорогу.

Спецагент Симмонс за соседним столиком старательно отводила взгляд от Палмер, но старалась не упустить ни единого ее жеста.

Кристин Палмер допила кофе и поставила чашку буквально в паре сантиметров от стакана Сильвии.

— Что это она задумала? — прошептал Хупай. — Не собирается же она…

Свитхарт вспомнил слова датской исследовательницы, описывающей последствия палмеровских попыток отравления: «Она продолжала расспрашивать, как я себя чувствую… требовала деталей… Болит ли у меня живот, кружится ли голова. Какие симптомы появились первыми…»

Палмер двигалась так естественно, что никто из агентов не среагировал, когда она сунула руку в карман.

Внимание Свитхарта привлекла как раз неподвижность Палмер.

— Что это, что там происходит? — пробормотал он.

Палмер вытаскивала из кармана маленький пакетик.

— Можете сделать изображение почетче, разглядеть, что там у нее? — спросил Свитхарт, обращаясь к агенту во втором фургоне наблюдения в двадцати футах от них.

Из динамика донесся голос спецагента Уивера.

— Это бумага, нет, фольга, — сказал он. — Кажется, самодельная упаковка. Теперь она прячет его из виду, слишком осторожная и аккуратная. Разворачивает.

— Не может быть, — резко сказал Свитхарт.

Хупай проворчал:

— Сам посмотри, вон, разворачивает.

— Она пока ничего не сделала, — бросил Свитхарт. — Сидит, не двигаясь.

— Не двигается, — повторил Хупай в микрофоне.

Палмер окинула взглядом патио, посмотрела на спецагента Симмонс и трио велосипедистов, поджидающих официантку.

— Бог мой, у нас получится отличная запись, — выдохнул Хупай. Боже милосердный.

— Слишком уж отличная, — ответил Свитхарт. Каждая клетка его тела тревожно вибрировала. — Она нас дразнит, это очевидно.

— Вы говорили, она самовлюбленная особа. Может, она настолько самоуверенна, что считает, ей все сойдет с рук? — возразил Хупай.

В это время Палмер шевельнула рукой, наклонила пакетик и непринужденно высыпала немного серого порошка в стакан с чаем, стакан Сильвии.

— Твою мать, — выдохнул Хупай. — Насыпала. Глазам своим не верю.