Темная арена

— Да, да, мы в курсе… Вы с Майей Константиновной не знакомы?

«Да я и с тобой, братан, не знаком, если честно», — подумал Юрасик и помотал головой.

Седая дама поднялась со стула, пришлось привстать и Юрасику.

— Сорок лет в цирке, из них семнадцать непосредственно на арене.

— Точнее сказать, над ареной, — смущенно улыбнулась седая дама. — Я была воздушной гимнасткой.

— Цирк — искусство мужественных, — вдруг выдал Юрасик, удивляясь своей светской находчивости.

— Да, но вот деловой хватки нам не хватает, — ловко подхватил фразу лысый. — Наш коммерческий директор исчез сразу после пожара — ну, вы знаете.

Юрасик важно кивнул. Значит, погорелье — это их.

— А Пал Иваныч просто бухгалтер, может немногое — хотя бы вести документацию…

— Которая отражает бедственное положение нашего творческого предприятия, — докончил бухгалтер. — Не уверен, что в сентябре мы сможем открыть сезон…

— Пал Иваныч, не надо вводить в заблуждение нашего гостя — сезон не откроется и к октябрю, если мы не найдем выхода из сложившейся ситуации.

…Это все звучало как вызов Юрасиковой предприимчивости. Поговорив с погорельцами час-полтора, он стартовал в Москву.

Притормозив у первого московского светофора, он позвонил Лене. Та была дома.

— Ленок, мне тут совет знающего человека нужен…

— На предмет?

— Да вот, цирк один по дешевке хочу купить…

— По дешевке? — В голосе Лены явственно послышалось презрение.

— Ну, Ленок, не придирайся к словам. Не по дешевке — он просто ничего не стоит, если разобраться… Ну, что поговорим?

— Ладно, поговорим. Когда?

— А прям сейчас. Время-то детское. С тобой рядом там никакой харчевни поприличнее нет? Есть хочу — помираю.

— Харчевни нет, — почти так же раздраженно ответила она, — а трактир найдется — «У Топтыгина» называется. Адрес сказать?

Над трактиром неоновой трубочкой был выведен ядовито-малиновый медведь с подносом, а внутри вкусно и наваристо пахло мясным.

Лена ждала его в вестибюле, облицованном половинками будто бы не струганных бревен. Она так же терпеливо ждала, пока он поест, из вежливости прихлебывая бульон со слоеным пирожком.

— Так вот, Ленок, — заговорил наконец разнежившийся Юрасик. — Хочу я вот, мм, как бы поточнее выразиться, тот цирк погорелый взять под свой организационно-финансовый контроль и сделать из него процветающее коммерческое предприятие.

— Это будет очень сложно, — с изрядной долей спеси произнесла Лена. — Все цирки у нас государственные и находятся на дотации. Они себя не окупают.

— А вот и неправда твоя. Это как подойти. Изо всего денежку сделать можно. — Тут Юрасик достал и пустил в ход Катины изыскания.

— Да, Юрий Петрович, сказала я вам при нашей первой встрече, что человек вы уникальный…

— Не отказываешься от своих слов?

— Да нет.

— Ну, тогда подключайся — помогай Андрюшке делать номер с дедовыми цацками. Сестру твою тоже привлечем. Те ребята, с которыми я сегодня говорил, своих старых работников кликнут, которые после пожара разбежались.

— Да ведь Андрей хотел один фокусами заниматься…

— Пусть занимается, если его эти палки-махалки слушаются! Ты профессионально его консультируй. Вы только делайте что-нибудь, а не жальтесь наперед, что ничего не получится. У этих из погорелого цирка запала больше, чем у вас! Знаешь, как они загорелись, когда я им финансовую помощь обещал! Огонь старики — о-го-го!

Лена была скучна, но обещала подумать о степени сотрудничества.

Утром в офис к нему завалился некий человек, приславший через Катю свою визитку, на которой было написано: «Заслуженный деятель искусств Виссарион Виссарионович Юркевич». Не дождавшись приглашения, деятель ворвался в кабинет и застал Юрасика за разглядыванием визитки с тяжкой думой на челе.

— Юрьпетрович, чтобы сразу прояснить ситуацию, — затараторил гость, — я бывший старший администратор цирка на Вернадского, сейчас на пенсии, но мечтаю и могу вернуться в лоно любимого искусства…

«А, это, наверное, тетя-акробатка разыскала», — догадался Юрасик и протянул деятелю руку.

— Что ж, подготовленные люди нам нужны, — выдал Юрасик нейтральную фразу, пожимая гостю руку.

Юркевич кого-то живо напоминал Юрасику и поэтому даже понравился, хотя Юрасик недолюбливал евреев, которым тот, безусловно, был. Но его темные выпуклые глаза были Юрасику знакомы, только вот откуда?.. На вид Юркевичу перевалило за шестьдесят, над обширной лысиной вились пегие кудерьки, но он явно был из числа тех бойких старичков, что и его цирковые товарищи.

— Ну, вот вы… э-э…

— Можете звать меня Василь Василия, — добродушно улыбаясь, проворковал лупоглазый.

— Да, отлично, Василь Василии. Вы того… составьте мне типа разблюдовки… что и почем… аренда торговых площадей…

— В смысле — зрительный зал? — радостно уточнил Юркевич, ничуть не смутившись специфической Юрасиковой терминологией.

— Да-да, персонал, оборудование — ну, вы все отлично понимаете — я такими мелочами заниматься, по моему статусу, не могу…

— Разумеется, великолепный господин Краснов! Каждый должен заниматься своим делом. Я на цирке собаку съел!