Темная арена

— Да куда ж еще уменьшать-то, Юрьпетрович? — зарыдал художник. — Вы вокруг посмотрите, а?

— А что?

— Да мы же вместе с тонаром уменьшились! В зону минимизационного воздействия попали! Вы думаете — это что?!

Он указал на высокую груду мусора за тонаром, на которую Юрасик прежде внимания не обратил, а теперь принял за накиданную кое-как упаковку из гофрированного картона.

— Это же наша… гирлянда…

У Юрасика подкосились ноги, и он, холодея от ужаса, глянул вокруг. Перестав принимать фургон со жвачкой за меру всех вещей, он увидел, как высоко в темнеющем небе горит светильник, что двор сделался величиной с пустырь, где кипели художественно-монтажные работы; огоньки окон находились на расстоянии кремлевских звезд…

«Это сколько же во мне сейчас росту — сантиметров двенадцать?» — прикинул Юрасик.

Андрея Юрасик обнаружил подвывающим на своем плече и стряхнул его голову.

— И чего ж теперь делать, гусь лапчатый? Давай колдуй все взад, а то нас машиной раздавят или собакой описают, ну!

— Я не могу…

— Чего не можешь? Извилины тоже измельчали, да? Колдуй, тебе говорят!

— Заклинания только запускают действие оборудования… а самого оборудования-то нет…

— Да вот же оно…

Юрасик схватил художника за холодную, вялую руку и протащил его через полуметровые траншеи к груде картонок, а когда они оказались рядом, то решимость его тоже пообмякла. Делать-то с ними что? Андрей трясся, хлюпал носом, а может быть, и плакал.

— Ну ладно, успокойся. Думай, как из положения выходить.

— Не знаю, Юрьпетрович, не знаю я-а-а…

Он действительно заплакал. Юрасик тоже не знал, что делать, но понял, что решать опять придется ему. Он подождал минуту, чтобы художник проревелся и был готов хотя бы слушать. Постепенно стенания затихли.

— Так, кудесник хренов, — веско, истинно по-красновски заговорил Юрасик. — Где эта картонка, целая, недорезанная, которой ты над моей чашкой измывался?

— А? — слегка очнулся художник. — В кейсе была. А что?

— Кейс где?

— Там…

Художник сделал неопределенный жест в темноту.

— Все, хватит хныкать, пошли искать.

— Вы думаете…

— Да, я думаю, если ты не можешь. Или попробуешь все-таки?

Андрей слегка ободрился и двинулся, неловко переступая по гребням вязкой земляной массы, которые, скорее всего, были их собственными следами — из другой, большой жизни.

Кейс, оставленный ими подальше от светового оазиса, они искали минут двадцать и нашли благодаря тому, что неподалеку проехала машина, выхватив его из темноты. Теперь кейс для них был чем-то вроде одноэтажного строения, и бежали они до него минуты три.

— Пошевеливайся, недоучка, — подгонял Юрасик Андрея.

— А что?

— А то, — зло огрызнулся Юрасик, — что найдет его какой-нибудь забулдыга и унесет вместе с твоей единственной надеждой когда-нибудь стать большим и умным. Не рискнешь побороться со взрослым дядей, а?

Наконец они оказались рядом с одноэтажным кейсом. Андрей принялся лихорадочно шарить по карманам.

— Чего шукаешь?

— Ключ…

— Чего-о-о? Ты, ваще, чем думаешь? Твоим ключом сейчас только комарихам аборты делать!

К счастью, ключ и не понадобился — кейс был незаперт, но это не особенно облегчало задачу возвращения в мир нормальных размеров — поднять его крышку таким лилипутикам было проблематично, да и располагалась она высоко. Юрасик почувствовал, что ему стало холодно, и он застегнул пальто, уже скотски грязное.

— Так, — сказал он. — Твоя очередь думать. Сформулируй план-максимум, пожалуйста.

— Вернуть себе изначальные размеры, — безнадежно прошептал Андрей.

— Уже кое-что. А план-минимум слабо?

— Слабо…

— Тогда слушай меня.

Даже впотьмах Юрасик увидел, как блеснули надеждой глазки Андрея за заляпанными стеклами очков-бабочек.

— Подсадишь меня на ручку кейса.

«Вот слышал бы кто-нибудь меня сейчас — сразу в дурдом бы сдал!»

— Я залезу внутрь и попробую выпихнуть эту картонку наружу, а там видно будет. Помнишь, где она лежит?

— Вроде сверху. Сразу под крышкой.

Андрей забормотал что-то о Юрасиковой гениальности, но, подставляя Юрасику свою хиловатую спину в качестве ступеньки, затих от натуги. Юрасик вскарабкался на ручку кейса и сел на нее верхом. Нет, сам он эти громады не сдвинет, точно.

— Давай клешню, гений номер два. Полезешь со мной.

Андрей, ухватившись одной рукой за металлическую петлю, которой ручка крепилась к кейсу, сумел-таки закинуть ногу на ручку и с помощью Юрасика, который изо всех сил тянул его за ворот куртки, лег на рукоятку животом, тяжко дыша.

— Спортом надо больше заниматься, — нравоучительно произнес Юрасик, снова расстегивая пальто, потому что опять стало жарко. — Так, я сейчас проползу в щель…

Кейс был прикрыт неплотно.

— …и попробую приоткрыть крышку. А ты ползи за мной — будем толкать вместе. Только свои «айн, цвай, драй» от перенапряжения не забудь, ладно?