Темная Башня

Оба держат в руках по кружке с горячим шоколадом, со сливками поверху, присыпанными мускатным орехом.

— Что это за мир? — спрашивает она их и вдруг слышит, как неподалеку хор поет «Что это за дитя?»[192]

— Ты должна позволить ему идти дальше одному, — говорит Эдди.

— Да, и ты должна остерегаться Дандело, — добавляет Джейк.

— Я не понимаю. — Сюзанна указывает на вязаную шапочку. — Разве это не ваша шапочка? Разве вы не носите ее одну на двоих?

— Она может стать твоей, если ты этого хочешь, — отвечает Эдди и протягивает ей кружку с горячим шоколадом. — Вот, я принес тебе горячий шоколад.

— Больше никаких близнецов, — говорит Джейк. — Шапка одна, или ты этого не видишь?

Прежде чем она успевает ответить, прямо из воздуха звучит чей-то голос и сон начинает исчезать.

— ДЕВЯТНАДЦАТЬ, — говорит голос. — Это ДЕВЯТНАДЦАТЬ, это ЧЕЗЗЕТ.

С каждым словом мир становится все более нереальным. Она видит сквозь Эдди и Джейка. Такой приятный запах горячего шоколада слабеет, ему на смену приходит запах пепла

(среда)

и кожи. Она видит, как шевелятся губы Эдди, думает, что он произносит чье-то имя, а потом

11

— Пора вставать, Сюзанна, — услышала она голос Роланда. — Твоя вахта.

Она села, огляделась. Костер горел не так ярко.

— Я слышал, как он двигался где-то там, но это было достаточно давно, — добавил Роланд. — Сюзанна, ты в порядке? Тебе что-то приснилось?

— Да, — кивнула она. — В этом сне была только одна шапка, и ее носила я.

— Я тебя не понимаю.

Она и сама себя не понимала. Сон уже растаял, как все сны. Одно она знала наверняка: имя, которое слетело с губ Эдди, до того, как он сам исчез. Патрик Дэнвилл, вот что он успел сказать.

Глава 5 Джо Коллинз с Одд’с-лейн

1

Через три недели после сна о шапке три фигуры (две большие, одна маленькая) появились из леса, что рос на возвышенности, и начали медленно спускаться по широкому полю к лесам на равнине. Одна из больших фигур тянула за собой вторую на какой-то штуковине, которая больше напоминала сани, чем волокушу.

Ыш бегал взад-вперед между Роландом и Сюзанной, словно нес постоянную вахту. Его шерсть стала еще гуще и лоснилась от холодной погоды и оленины. Территория, по которой они сейчас шли, в более теплые сезоны превращалась в луг, но сейчас землю укрывали пять футов снега. Тянуть за собой сани-волокушу определенно стало легче, поскольку теперь они наконец-то спускались. Роланд уже решил, что худшее позади. И вообще поход по Белым Землям особых сложностей им не создал, во всяком случае пока. Дичи хватало, дров тоже, так что каждую ночь они жгли костер, и те четыре раза, когда поднималась пурга, они просто оставались на месте и ждали, когда она утихнет, измотав себя в борьбе с заросшими лесом хребтами на юго-востоке. Так всякий раз и случалось, хотя самая сильная пурга бушевала два полных дня, и когда они вновь двинулись по Тропе Луча, выяснилось, что толщина снежного покрова увеличилась на три фута. На открытых местах, где воющий ветер с северо-востока расходился в полную силу, появились сугробы, напоминавшие океанские волны. И некоторые из них накрывали высокие сосны чуть ли не до вершины.

После их первого дня в Белых Землях, когда Роланд изо всех сил старался тянуть Сюзанну за собой (а высота снежного покрова не превышала там одного фута), она поняла, что у них уйдут многие месяцы на переход через эти заросшие лесом хребты, если Роланд не обзаведется парой снегоступов. Поэтому в первый же вечер принялась за их изготовление. Действовать пришлось методом проб и ошибок («Методом тыка», — как сказала Сюзанна), но стрелок объявил, что третий вариант оказался удачным. Каркас они сделали из ветвей березы, среднюю часть — из сплетенных полосок оленьей кожи. Роланду они напоминали слезинки.