Читаем Темная Башня. Путеводитель полностью

Знания Блейна не ограничиваются Срединным миром; ему известно о Нью-Йорке, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч. Он говорит, что одна из загадок Роланда корнями уходит в Англию.[102] Большую часть загадок Роланд узнал от Корта во время ярмарочных дней своей юности. Стрелка не удивляет, что его старый учитель мог знать о других мирах, возможно, от Мэнни, которые жили на окраинах Гилеада.

Впервые они понимают, что Блейн может дать слабину, когда он упоминает про Эдит Банкер, как о реальной личности, а не персонаже телевизионного сериала 1970-х гг. «Все в семью». Роланд использует большую часть отпущенного им времени, прежде чем дает шанс другим. Джейку требуется лишь несколько минут, чтобы загадать самые сложные загадки из сборника загадок, но результат нулевой. Тот факт, что ответы из книги вырваны, возможно, тонкий намек ка на то, что обычными загадками, имеющими логичный ответ, Блейна не победить, и ключ к победе нужно искать в «Чарли Чу-Чу».

Сюзанна отказывается загадывать загадки, а на Эдди Блейн не обращает внимания, вновь просит Роланда загадать ему оставшиеся в памяти загадки ярмарочных дней. Блейн всю дорогу насмехается над Эдди, возможно, чувствуя, что его шуточки и остроты представляют наибольшую угрозу.

Блейн и Роланд относятся к загадкам серьезно, и точно так же, всерьез, воспринимались они в классической литературе, начиная с древних греков и истории об Эдипе, которому требовалось разгадать загадку Сфинкса у ворот Фив, чтобы войти в них. Тех, кто разгадать загадку не мог, Сфинкс съедал. Когда Эдип разгадывает загадку (ее Роланд загадал Блейну), чудовище прыгает с крепостной стены на землю и разбивается насмерть. Блейн же, тут прямая противоположность Сфинксу, грозит покончить с собой лишь в том случае, если не услышит загадки, которую не сможет раздать.

Эдди частенько раздражает Роланда своими алогичными шуточками. Он задается вопросом, а может, Блейн отреагирует точно так же. Потом понимает, что ответ на вопрос, как победить Блейна, нужно искать в «Чарли Чу-Чу». Точнее, в песенке Чарли: «Не задавай мне дурацких вопросов, / В дурацкие игры я не играюсь, / Я простой — Чу-Чу — паровозик, / И таким навсегда останусь».

И он начинает с шуток школьного двора, чтобы разозлить Блейна, который считает ниже своего достоинства опускаться на уровень Эдди. Но он не может отказаться отвечать, потому что, согласно правилам, никто не может выйти из игры. Конкурс должен продолжаться до самого конца. Поезд дергается всякий раз, когда Эдди отпускает очередную шутку. Маленький Блейн предупреждает Эдди, что он убивает Большого Блейна, но именно к этому Эдди и стремится.[103]

Хохма с мертвым младенцем добивает Блейна. Он не может ответить, и Роланд не разрешает ему разбить поезд, не дав правильного ответа на загадку. А Эдди, словно вербальный стрелок, стреляет от бедра все новыми и новыми хохмами, на каждую отвечая сам и тут же переходя к следующей. Это оружие ему перезаряжать не нужно, он — неиссякаемый кладезь низкопробного, дворового юмора. Блейн погибает, захлебываясь словами ненависти, но никто не получает серьезных травм, когда поезд врезается в баррикаду, которой оканчивается рельс, и сходит с него.

За восемь часов Роланд проехал большее расстояние, чем то, что преодолел за тысячу лет в поисках Башни. И мир, в который они попадают, покинув поезд, больше знаком Джейку, Эдди и Сюзанне, чем Роланду.

Они в Топике, но в той реальности, где вирус супергриппа, получивший название «Капитан Трипс»,[104] уничтожил практически все население. Как однажды сказал Джейк Роланду, «есть и другие миры, кроме этого», некоторые очень похожие на Землю, другие кардинально отличающиеся. Три ньюйоркца пришли, возможно, из разных земных миров, а не просто извлечены из одного, но в разное время. В этой Топике они замечают тонкие отличия от мира, который знают, в названиях бейсбольных команд, автомобильных моделей, прохладительных напитков.[105]

Они не видят никаких признаков Луча. Роланд объясняет: пусть Башня существует во всех мирах, добраться до нее можно не из каждого. Фактически только два мира являются наиважнейшими. Мир Роланда, включающий Внутренний, Срединный и Крайний миры, и одна реальная Земля, или Ключевой земной мир, возможно, находящийся на самом высоком уровне, уровне 19, Башни всех Земель.

Они слышат далекий, печальный дребезжащий вой, который Роланд узнает, как «пение» червоточины, места, где ткань существования истончается до предела. Эти опасные каверны увеличиваются числом с того времени, как начала слабеть сила Темной Башни. «В любом случае червоточины — не естественные явления. Они вроде язв на коже, свидетельства того, что в организме что-то не так. Только организм этот — совокупность всех миров». Блейн, возможно, провез их через червоточину между мирами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Марк Твен
Марк Твен

Литературное наследие Марка Твена вошло в сокровищницу мировой культуры, став достоянием трудового человечества.Великие демократические традиции в каждой национальной литературе живой нитью связывают прошлое с настоящим, освящают давностью благородную борьбу передовой литературы за мир, свободу и счастье человечества.За пятидесятилетний период своей литературной деятельности Марк Твен — сатирик и юморист — создал изумительную по глубине, широте и динамичности картину жизни народа.Несмотря на препоны, которые чинил ему правящий класс США, борясь и страдая, преодолевая собственные заблуждения, Марк Твен при жизни мужественно выполнял долг писателя-гражданина и защищал правду в произведениях, опубликованных после его смерти. Все лучшее, что создано Марком Твеном, отражает надежды, страдания и протест широких народных масс его родины. Эта связь Твена-художника с борющимся народом определила сильные стороны творчества писателя, сделала его одним из виднейших представителей критического реализма.Источник: http://s-clemens.ru/ — «Марк Твен».

Мария Нестеровна Боброва , Мария Несторовна Боброва

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука