Темная Башня. Том 4

Финли ждал. Прентисс еще ближе наклонился к зеркалу, хмурясь от напряжения. Ректор «Синих небес», сам высокого роста, шесть футов и два дюйма, обладал огромным животом, который поддерживали две длинные ноги с толстыми бедрами. Он лысел, а нос-свекла выдавал ветерана питейного дела. Выглядел он максимум на пятьдесят. И чувствовал себя на пятьдесят (и даже моложе, если не проводил предыдущую ночь, пропуская стаканчик за стаканчиком в компании Финли и нескольких кан-тои). Ему было пятьдесят, когда он приехал сюда много лет назад, как минимум двадцать пять, почти наверняка больше. Время на этой стороне вело себя странно, совсем как направление, так что не составляло труда сбиться со счета и потерять ориентировку. Некоторые теряли и разум. А вот если они потеряют солнечную машину…

Головка прыща надулась… задрожала… лопнула. Наконец-то!

Капля кровавого гноя выплеснулась из прыща на зеркало и начала медленно стекать по чуть вогнутой поверхности. Пимли Прентисс стер ее кончиком пальца, повернулся, чтобы сбросить в раковину, потом протянул палец Финли.

Тахин покачал головой, потом из его груди вырвался вскрик отчаяния, знакомый тем, кто не раз и не два садился на диету, но долго не выдерживал, и направил палец ректора себе в рот. Засосал гной и освободил палец, довольно чмокнув.

— Не следовало мне этого делать, но не смог устоять, — сказал Финли. — Не ты ли говорил мне, что люди на другой стороне решили, будто есть сырое мясо вредно для здоровья?

— Да. — Пимли промокнул прыщ, который все еще сочился гноем, бумажной салфеткой. Он пробыл здесь долго, и о возвращении назад не могло быть и речи, по многим причинам, но еще недавно он был в курсе текущих событий: если исключить последний период времени, скажем, год, достаточно регулярно получал «Нью-Йорк таймс». К этой газете он всегда питал теплые чувства, нравилось ему разгадывать ежедневный кроссворд. Она связывала его с домом.

— Но они тем не менее продолжают его есть.

— Да, полагаю, многие едят. — Пимли открыл аптечку и достал пузырек перекиси водорода.

— Сунуть мне под нос палец — твоя вина, — сказал Финли. — В обычной ситуации эта субстанция нам не вредит; это натуральная сладость, как мед или ягоды. Проблема в Тандерклепе. — И, чтобы босс лучше его понял, добавил: — Слишком многое из того, что выходит из нас, изменено, пусть сладость и остается. По существу, это яд.

Прентисс смочил ватный шарик перекисью водорода и промокнул ранку на щеке. Он понимал, о чем толкует Финли, да и как мог не знать? Прежде чем он приехал сюда и надел мантию ректора, на его коже в течение тридцати лет не было ни прыщика. Теперь же они пышным цветом цвели на щеках и на лбу, виски были в сыпи, черные головки угрей обсыпали нос, а на шее образовалась киста, и он намеревался в самом скором времени обратиться к доктору Гангли, чтобы тот ее удалил (Прентисс полагал, что для врача это ужасная фамилия, очень уж она напоминала как о ганглии,[77] так и о гангрене). Тахины и кан-тои на дерматологические проблемы не жаловались, но у них часто кожа вдруг разрывалась, а из носа шла кровь. Даже самые маленькие ранки, царапина при касании о скалу или укол шипа, могли приводить к заражению и даже смерти, если оставались без должного внимания. Поначалу с такими заражениями прекрасно справлялись антибиотики, но со временем их эффективность упала. То же самое происходило и с такими фармакологическими чудесами, как аккутан.[78] Причиной, разумеется, являлась окружающая среда: смертью дышали сама земля и скалы. А чтобы увидеть более серьезные последствия их смертоносного воздействия, следовало лишь посмотреть на Родов, которые теперь мало чем отличались от медленных мутантов. Да, конечно, они забредали слишком далеко на… на юго-восток? Едва ли. Скорее, они слишком далеко забредали в том направлении, где по ночам небо отсвечивало красным, а все говорили, что там ситуация гораздо хуже. Пимли не мог с уверенностью сказать, что это правда, но подозревал, что так оно и есть. Земли за Федиком не назвали бы Дискордией, если бы туда ездили на отдых.

— Хочешь еще? — спросил он Финли. — У меня на лбу есть парочка созревших.

— Нет, я хочу доложить о результатах, проверить и перепроверить видеопленки камер наблюдения и телеметрию, заглянуть в Читальню, чтобы убедиться, что все в порядке, и на том завершить рабочий день. А потом хочу принять горячую ванну и провести три часа с хорошей книгой. Я читаю «Коллекционера».

— И тебе нравится, — улыбнулся Прентисс.

— Очень. Я говорю: спасибо тебе. Книга схожа с нашей ситуацией. Только я думаю, что наши цели более благородные, а мотивация чуть выше, чем сексуальное влечение.

— Благородные? Так ты это называешь?

Финли пожал плечами и не ответил. По молчаливому согласию они старались избегать целенаправленной дискуссии о происходящем здесь, в «Синих небесах».