Темная бездна

Мне предстояло пройти очень долгий путь к совершенству, но я уже чувствовал энтузиазм героев вестернов и храбрых индейцев, мощь воинских подразделений, полчищ детективов и отрядов монстров, которые возникали в моем воображении, изо всех сил стремясь появиться на свет и излиться на бумагу.

Однажды днем я катался на Ракете, радуясь свежести воздуха после дождя, и внезапно обнаружил, что нахожусь у дома Немо Керлисса. Сам он гулял во дворе — подбрасывал бейсбольный мяч в воздух и ловко ловил его, когда тот со свистом мчался вниз. Я поставил Ракету на подножку и предложил Немо немного покидать мячик. На самом деле мне просто хотелось еще раз увидеть Немо в деле. Мальчик с совершенной рукой, какой бы хрупкой она ни выглядела, воистину был осенен десницей Господней. Довольно скоро я пристал к нему, чтобы он попал мячом в дупло дуба, находившегося через улицу. Немо запулил мяч точно в требуемую цель, да не один, а целых три раза, и я едва не упал на колени, готовый чуть ли не боготворить его.

Потом зазвенел колокольчик, открылась входная дверь, и на крыльце появилась мама Немо. Я заметил, как под стеклами очков глаза Немо дрогнули, словно в ожидании удара.

— Немо! — позвала его мама голосом, напомнившим мне жужжание выпускающей жало осы. — Я, кажется, запретила тебе бросать мяч? Я все видела через окно, молодой человек!

Мама Немо сбежала по ступенькам крыльца и обрушилась на нас как ураган. У нее были длинные темно-каштановые волосы, может быть, когда-то ее можно было назвать миловидной, но теперь в ее лице появилась какая-то жесткость. У нее были пронзительные карие глаза с глубокими морщинками в углах и густо наложенный макияж в оранжевых тонах. На ней были обтягивающие черные бриджи и белая блузка с узором в крупный красный горошек, на руках — желтые резиновые перчатки. Помада на ее губах — настолько красная, что я поразился, увидев рот такого цвета. Слишком причудливый вид для домохозяйки.

— Подожди, вот отец узнает! — добавила она.

«Узнает о чем?» — удивился я. Ведь Немо ничего плохого не сделал, просто играл на улице около дома.

— Я ведь не упал, — сказал Немо.

— Но ты могупасть! — резко бросила его мама. — Ты же знаешь, какие хрупкие у тебя кости! Если ты упадешь и сломаешь себе что-нибудь, что мы будем делать? Где найдем деньги на лечение? Честное слово, Немо, иногда мне кажется, что у тебя не все в порядке с головой!

И тут ее глаза обратились на меня, их свет напомнил мне сияние тюремных прожекторов.

— А тыкто такой?

— Это Кори. Мой друг.

— Друг. Ага.

Миссис Керлисс осмотрела меня с головы до ног. По тому, как поджались ее губы и сморщился нос, мне показалось, что она приняла меня за прокаженного.

— Какой такой Кори?

— Маккенсон, — ответил я ей.

— Твой отец покупает у нас рубашки?

— Нет, мэм.

—  Друг. — Суровый взгляд миссис Керлисс снова обратился к Немо. — Ведь я же просила тебя не перегреваться на солнце, Немо. И не играть в мяч.

— Я не перегрелша, мама. Я прошто…

— Ты просто не слушаешься меня, вот и все, — оборвала его мама. — Господи боже мой, настанет ли в этой семье когда-нибудь порядок! Должен же быть хоть какой-то порядок, какие-то правила! Твоего отца целый день нет дома. Когда он возвращается, то тратит денег больше, чем может себе позволить, а ты так и норовишь сломать руку или ногу и сводишь меня с ума!

Тонкая кожа на лице миссис Керлисс туго обтянула кости, в глазах появился нестерпимый блеск.

— Разве я не напоминаю тебе постоянно, что ты болезненныймальчик? Достаточно сильного порыва ветра, чтобы сломать тебе руку!

— Шо мной вше в порядке, мама, — отозвался Немо. Его голос звучал очень тихо, и сам он выглядел жалко. На его затылке выступил пот. — Чештно.

— Ты будешь твердить это, пока тебя не принесут домой с сердечным приступом. Или пока не упадешь и не выбьешь себе зуб. Кто, скажи на милость, будет оплачивать счет дантиста — наверно, не отец твоего дружка?

Миссис Керлисс вновь смерила меня презрительным взглядом.

— Поразительно, неужели в этом городке никто не носит хорошие рубашки? Умело сшитые белые рубашки, неужели они тут никому не нужны?

— Нет, мэм, — чистосердечно признался я. — Думаю, что никому.

— Понятно, мой маленький денди, — проговорила она. В голосе миссис Керлисс не было и намека на веселье. Ее ухмылка была раскаленной докрасна, как полуденное солнце, и на нее было так же больно смотреть. — Вас что, еще не коснулась цивилизация?

Она схватила плечо Немо затянутой в желтую перчатку рукой.

— Давай-ка в дом! — приказала она ему. — Сию же минуту!

Мама Немо поволокла его к крыльцу, и он оглянулся на меня с выражением печали и сожаления на лице.

Я должен был спросить ее о том, о чем давно хотел. Просто обязан…

— Миссис Керлисс? Может быть, вы разрешите Немо играть за младшую лигу?

Поначалу я думал, что она собирается уйти, не ответив, не обратив на меня внимания. Но она неожиданно остановилась у ступеней крыльца и резко повернулась ко мне. Ее глаза от ярости превратились в щелки.

— Что ты сказал?