Темная бездна

И вот наконец на востоке забрезжило солнце, окрашивая небо в розовый и пурпурный цвета. Я решил, что пора идти дальше: не исключено, что Блэйлоки где-то поблизости. Вчера мы весь день шли вслед за солнцем, поэтому я решил, что мой путь должен лежать на восток.

Первым делом надо было забраться на какую-нибудь возвышенность и посмотреть, в какой стороне лежит Зефир, или озеро Саксон, или какие-нибудь шоссе и железные дороги. Я поднимался на несколько холмов, но и оттуда, кроме леса, ничего не было видно. Часа через два после рассвета я решил устроить небольшой привал. Над моей головой с ужасным ревом пронесся реактивный самолет, я видел, как он выпустил шасси. Тогда я немного изменил направление движения, взяв курс туда, где, как я надеялся, находилась авиабаза. Я шел и шел вперед, а лес все не редел, наоборот, он становился гуще. Солнце начало припекать, местность вокруг была неровной, и вскоре я здорово вспотел. Вновь появились комары и прочие кровососы, их кузины и кузены, дядюшки и тетушки — вся эта нечисть черным ореолом беспрестанно кружилась над моей головой.

Вскоре я вновь услышал рев реактивных двигателей, хотя самих самолетов за деревьями не было видно, а потом глухие разрывы. Я остановился, догадавшись, что нахожусь поблизости бомбового полигона. С гребня следующего холма я увидел вдали, там, где по моим расчетам находился северо-восток, столбы черного дыма и пыли, поднимавшиеся к небу. Это означало, что мне предстоит еще очень долгий и трудный путь к родному дому.

Желудок и солнце в зените подсказали мне, что время близится к полудню. По нашему с родителями уговору я уже давно должен был вернуться. Я представил себе, как сходит с ума мама, как потирает руки отец, готовя ремень для порки. Самым обидным было признать, что я вовсе не стал взрослее, как мне казалось еще вчера.

Я двинулся дальше, огибая полигон, на который падали бомбы. Меньше всего мне хотелось, чтобы на меня с неба свалилось несколько сотен фунтов взрывчатки. Мне приходилось продираться сквозь заросли покрытого шипами кустарника, который рвал мне одежду и ранил кожу, но я терпел, стиснув зубы. Паника никак не проходила: каждая тень казалась мне затаившейся гремучей змеей. Как никогда, я жалел, что не умею летать.

Потом совершенно неожиданно сосны расступились передо мной, и я вышел на изумрудно-зеленую поляну. На покрытой рябью поверхности маленького пруда блестели солнечные лучи. В пруду плавала девушка. По-видимому, она только что вошла в воду: мокрыми были только концы ее длинных золотистых волос. Она ровно и хорошо загорела, на ее руках и плечах во время гребков поблескивали капли воды. Я хотел было ее окликнуть, но она вдруг перевернулась на спину и я увидел, что она купается абсолютно голой.

Сердце у меня скакнуло, я мгновенно отступил за дерево и затаился, больше всего боясь испугать ее. Лежа на спине, она блаженно бултыхала в воде ногами, маленькие бутоны ее грудей были видны над поверхностью воды. Ничто не прикрывало место между ее длинными и гладкими бедрами. Подглядывать было стыдно, но я смотрел на нее, словно завороженный. Девушка перевернулась на живот и скользнула под воду, потом вынырнула на середине пруда и, откинув тяжелые мокрые волосы со лба, снова перевернулась на спину и медленно поплыла, глядя в голубое небо.

Ситуация сложилась интересная. Голодный, изнывающий от жажды, весь в укусах москитов, исцарапанный колючками, я стоял за деревом в лесу в двадцати футах от сверкающего на солнце зеленоватого пруда, в котором плескалась обнаженная золотоволосая девушка, а в это самое время мои родители названивали шерифу и шефу пожарной команды. Я не успел еще толком разглядеть ее лицо, но она явно была старше меня, лет пятнадцати-шестнадцати. Девушка была высокой и стройной, в том, как она держалась на воде, в ее движениях было не детское легкомыслие, а изящество и грация. На противоположном берегу пруда я заметил ее одежду, лежавшую под деревом, и уходившую в лес тропинку. Еще раз нырнув, девушка сильно ударила ногами по воде, потом появилась на поверхности и быстро поплыла к своей одежде. Когда ее ноги нащупали скользкое дно, она встала во весь рост и побрела к берегу. И тогда меня посетил момент истины.

— Подождите! — закричал я.

Девушка обернулась, мгновенно покраснела. Руки ее взметнулись, чтобы прикрыть грудь, и она мигом присела в воду по горло.

— Кто здесь? Кто это сказал?

— Это я звал вас, — смущенно отозвался я, появляясь из своего укрытия. — Извините.

— Кто ты такой? Давно там стоишь?

— Я только что вышел из леса, — ответил я, решив, что невинная ложь в данном случае устроит нас обоих. — И ничего не видел.