Темная бездна

— Кто бы ни сделал это, — стал объяснять шериф, сидя со шляпой на коленях, отбрасывая на стену тень своего длинного носа, — он должен был направить автомобиль на грунтовую дорогу, выходящую прямо к озеру. Мы обнаружили там отпечатки шин, но все следы были стерты. Убийца наверняка зафиксировал педаль газа, прикрепив что-то к ней. Перед тем как вы выехали из-за поворота, он отпустил ручной тормоз, захлопнул дверь и отпрыгнул, а машина свободно покатилась вниз. Конечно же, он и не подозревал, что вы появитесь в этот момент. Если бы вы не оказались там, машина просто упала бы в озеро, утонула и никто даже не узнал бы, что вообще что-то произошло. — Он пожал плечами. — Это все, что мне удалось выяснить.

— Вы разговаривали с Марти Баркли?

— Да. Он ничего не видел. Эта грунтовая дорога расположена так, что вы можете проехать мимо на средней скорости и даже ее не заметить.

— Так что же теперь со всем этим делать?

Шериф обдумывал вопрос отца, его серебряная звезда поблескивала на свету. Снаружи залаял Бунтарь, окрестные собаки подхватили его клич и разнесли по всему Зефиру. Шериф вытянул свои большие руки и посмотрел на пальцы.

— Понимаешь, Том, — наконец заговорил он. — Ситуация действительно странная. Имеются отпечатки шин, но нет самой машины. Ты говоришь, что видел внутри автомобиля мертвеца, прикованного наручниками к рулю, и что вокруг шеи трупа была намотана медная струна, но у нас нет тела, и мы вряд ли сможем когда-нибудь получить его. Никто в городе и его окрестностях за последнее время не пропадал, если не считать девочки-подростка, мать которой полагает, что она убежала вместе со своим дружком в Нэшвилл. Но у того парня, кстати, не было никакой татуировки. Я не слышал ни об одном человеке с татуировкой, которая была бы похожа на ту, что ты описал. — Шериф Эмори взглянул на меня, потом на маму, а потом снова на отца своими темными, как уголь, глазами. — Помнишь ту загадку, Том? Ну, насчет того, что когда дерево падает в лесу, а поблизости никого нет, бывает ли при этом какой-нибудь шум? А раз нет тела, и никто в округе за последнее время не пропадал, было ли вообще убийство или нет?

— Я знаю только то, что видел своими глазами, — ответил отец. — Ты разве сомневаешься в моих словах, Джей-Ти?

— Нет, этого я не говорил. Речь идет лишь о том, что больше я не смогу ничего сделать, пока мы не установим личность жертвы. Мне нужно его имя, Том. Мне необходимо иметь описание его внешности. Без этого я не знаю даже, с чего начинать расследование…

— А убийца между тем преспокойно разгуливает на свободе и совсем не боится, что когда-нибудь будет пойман. Так прикажешь тебя понимать?

— Угу, — признал шериф. — Получается именно такой расклад.

Конечно, шериф Эмори обещал, что продолжит расследование, что обзвонит все полицейские участки штата, чтобы получить от них сведения о пропавших людях. Рано или поздно, сказал он, кто-нибудь заявит именно о том человеке, который покоится в озере вместе с машиной. Когда шериф уехал, отец вышел на веранду, чтобы посидеть в темноте наедине со своими мыслями. Он оставался там и после того, как мама велела мне ложиться спать.

Уже ночью меня разбудил крик отца.

Встревоженный, я сел на кровати, слыша, как за стеной мать говорит отцу:

— Не беспокойся. Это был плохой сон, всего лишь дурной сон, теперь все в порядке.

Отец молчал довольно долгое время. Я слышал, как в ванной течет вода. Потом раздался скрип пружин на их кровати.

— Ты хочешь рассказать мне об этом? — спросила мама.

— Нет, о господи, нет.

— Это был всего лишь дурной сон.

— И все же я видел это как наяву.

— Ты сможешь опять заснуть?

Он тяжело вздохнул. Я мог без труда представить, как он сидит там, в темной спальне, прижав руки к лицу.

— Не знаю, — ответил отец.

— Дай-ка я потру тебе спину.

Пружины заскрипели под тяжестью их тел.

— У тебя здесь все напряжено, — сказала мама. — Особенно ближе к шее.

— Тут чертовски болит. Там, где твой большой палец.

— Это растяжение. Ты наверняка потянул мышцу.

Молчание. Мои шея и плечи, казалось, тоже расслаблялись под нежными руками матери. Каждое движение в спальне родителей сопровождалось скрипом пружин. Потом снова раздался голос отца:

— Я опять видел кошмарный сон — мужчину в машине…

— Я так и подумала.

— Я видел его лицо, превратившееся в кровавое месиво, шею, стянутую струной. Наручники на запястьях и татуировку на плече. Машина погружалась все глубже, а потом… потом его глаза открылись…

Я вздрогнул, ясно представив себе все это. Отец говорил с трудом, ловя ртом воздух.

— Он посмотрел на меня. Прямо на меня. Из его глаз вытекала вода. Он открыл рот, и его язык оказался черным, как голова змеи, а потом он сказал: «Идем со мной…»

— Не думай об этом, — прервала его мама. — Просто закрой глаза и попытайся расслабиться.

— Я не могу расслабиться.

Я представил себе, как отец лежит, скрючившись, на кровати, а мама массирует его твердые, как железо, мышцы.