Темная Душа (СИ)

- А зачем мужчина хочет уединиться с женщиной, любимая? Все ясно, как день. Шейх запал на Кэт и ради обладания ей готов выложить баснословную сумму. По иронии судьбы, он выложит эти деньги мне. Ибо я есть тот человек, который ему поможет в его проблеме. Если откажу, нас с тобой ждут неприятности, похуже твоих кукольных страстей. Не забывай, с кем дело имеем… Но даже не это главное. Главное то, что у меня появится шанс развить бизнес…

- За счет Кэт, – язвительно выдавила Жозефин.

- Да хоть за счет самой девы Марии! – пролаял окончательно выведенный из себя Артур. – Я бизнесмен, Жозефин! Ты – моя жена! Мы делаем общее дело! Ты обязана мне помогать! Иди и не заставляй меня орать на тебя!

- Она влюблена, Артур.

- Иди, – попросил он миролюбиво, – посмотри лучше сериал.

Жозефин вышла.

- Влюблена, – Артур сердито передернул галстук. – Влюблена, и что. Любовь, как болезнь, имеет свойство проходить.

Упрямец-пенсионер Мозес Гершт в понедельник на работу не вышел, несмотря на звонок и вежливую просьбу Жозефин посмотреть новую, требующую реставрации картину. Не вышел он и во вторник, и в среду, отговариваясь какими-то запутанными семейными обстоятельствами. Артур взял ситуацию в свои руки. В четверг, отложив все дела, он лично поехал в гости к капризному реставратору. Возвратился поздно, явно удовлетворенный беседой со старичком, об исходе которой его жена Жозефин могла лишь догадываться.

«Старый интриган, – не без гордости подумала она о муже, и следом грустно вздохнула, – Ах, Кэт, милая девочка. Не имеет ни малейшего представления, в какую попала заварушку…»

«Не музей, а сумасшедший дом. Не работа, а странное, неделю тянущееся сумасшествие. Забавное сумасшествие», – рассуждала про себя Кэт, спеша по коридорам галереи навстречу шейху.

Он наведывался в галерею каждый день в компании своих молчунов-охранников, наводящих ужас на посетителей. Наведывался без особой цели – просто, чтобы подарить цветы прекрасной даме, сделать ей очередной по-восточному витиеватый комплимент и философски удалиться.

Поначалу прекрасная дама отзывалась на приходы поклонника внутренним недоумением, стараясь поскорее от него отделаться. Но с течением дней, принимая от принца то фрезии вперемешку с цветами апельсинового дерева, то подснежники, то шикарные розы, она почувствовала неудобство. Против манеры, ссылаясь на занятость спасаться бегством с охапкой цветов, восставало хорошее воспитание.

Кэт разок вежливо пригласила Самира прогуляться по залам, сопроводив прогулку рассказом об окружавших их экспонатах, новых и старых. Самир внимал ей с подкупающим интересом. В другой раз они посидели на лавочке в оранжерее, где Кэт под шум льющейся воды в фонтане согласилась посмотреть фото его новой Нью-Йоркской квартиры, требующей ремонта, и даже сделала на снимках кое-какие пометки карандашом. Однажды они попили чаю вместе с Жозефин, беседуя о европейской живописи, в которой Самир, оказывается, изрядно разбирался.

Завязывалось некое подобие дружбы, и каждый день к обеду Кэт ждала, что вот-вот в галерее объявится восточный монарх, как всегда, окутанный дымкой тайны, как всегда с цветами, и внесет в рабочую рутину дня нотку разнообразия и романтики.

Жозефин по-доброму подтрунивала над Кэт после ухода Самира, упрекала ее в сердцеедстве. Девушка хохотала и отмахивалась. Самир, Самир… В конце концов, есть Джерард, железобетонный аргумент, чтобы не относится серьезно к новому знакомому.

С Джерри, тем не менее, были связаны слабые, но ощутимые уколы совести. Несколько раз его традиционный полуденный звонок совпал с приходом принца. Кэт приходилось отговариваться работой, перезванивать позже… Со второй попытки разговор обычно не клеился.

Сегодня история повторилась.

- Джерри, прости, не могу сейчас разговаривать. Позвоню потом, хочешь? – предложила Кэт, выходя в холл галереи, куда сквозь парадные двери уже входили принц и его свита.

- Опять занята?

Она представила, как шотландец недовольно хмурится и разнервничалась.

- Что значит «опять»? Я на работе. Здесь всегда может всплыть что-то важное.

- Хорошо, работай, – сухо ответил Джерри, – Я сам тебе позвоню.

И отключился. Она сунула мобильник в кармашек расклешенной юбки.

- Добрый день, Кэт! – принц преподнес ей крохотную корзиночку с красивейшими бело-голубыми фиалками. – Вам сообщили дурную новость?

- Здравствуйте, Самир. С чего вы взяли?

- После разговора по телефону вы погрустнели.

- Вам показалось. Видите, я улыбаюсь. Почему хотя бы раз вы не придете без цветов?

- Вам не нравятся фиалки?

- Нравятся. Но я чувствую себя обязанной.

- Напрасно. Я дарю вам цветы от души.

- Хорошо, идемте со мной, дамский угодник.

Не придав особого значения ядовитому взгляду Мэри Карлтон, которая стояла у ресепшна и была свидетелем сцены, Кэт развернулась на каблуках, прижала к себе корзинку с фиалками, пошла вперед.

Обмениваясь общими фразами, они углубились в самое сердце особняка, прошли в его заднюю часть, к которой был пристроен каменный флигель, остановились перед тяжелыми дверьми.