Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой)

- Трепещите передо мной, мешика (авт.: самоназвание ацтеков. Кстати, от него происходит слово "Мексика"), падите на колени, - это не просто слова. Это проклятье, слова силы, которым Том Риддл научился ещё в детстве. Он скрестил заговоры сибирской ведуньи, чьи заметки прочёл когда-то, с магическими практиками шаманов и практикой мантр монахов бон (авт.: тибетская изначальная религия, сейчас почти растворившаяся в буддизме. Именно поэтому тибетский буддизм такой уникальный).

Эта магия не популярна в Европе потому как не имеет быстрого эффекта, но у неё есть несколько неоспоримых преимуществ: можно воздействовать без прямого контакта с объектом, как тот же сглаз, одна из слабых разновидностей. А ещё её можно применять и вовсе не к объектам, а к абстрактным понятиям. Так, ещё пользуясь только слабой версией заговоров, Том Риддл проклял своё имя и должность преподавателя ЗОТИ - вполне себе абстрактные вещи. Роду Блэков тоже досталось, хотя там объекты вполне себе материальны - волшебники и волшебницы со вздёрнутыми носами. Но всё-таки проклинал он не их лично, а именно абстрактный род.

Естественно, сразу эта магия не подействовала, какое-то время Тому пришлось пошвырять самых дерзких нагвалей. Ну, чего уж лукавить - и побегал тоже, всё-таки профессиональные людоловы, только вот с аппарацией они незнакомы, а потому терялись, когда противник исчезал и появлялся у них за спинами. Пришлось повторить проклятье ещё в нескольких формах, прежде чем первые признаки его работы стали заметны. Индейцы стали покладистей, перестали кидаться на пришельца, но о ни о каком "покорстве" речи не шло. Такая уж эта магия, медленная, не ломающая, а лишь подталкивающая к воплощению желаний колдуна.

Дело пошло на лад, когда толпа раздвинулась и восемь здоровяков вытащили паланкин со сгорбленным стариком на нём. Люди падали перед ним на колени и истово стучали лбами о землю или камни - кому как повезло.

- Чужеземец! Ты убил верховного жреца Уицилопочтли, бога войны и штормов, - старик говорил на хорошем испанском, гораздо более чистом, чем у Тома. - Теперь некому упросить Мештли указать нам на приемника погибшего нагваля. Люди мешика растеряны. У тебя есть предложения?

- Мне нужна моя лодка... и ваши книги. Никаких предложений для вас у меня нет, - на всякий случай Том наколдовал щит вокруг себя. Всё-таки дерзит. Но проклятие уже работало, потому старик продолжил:

- Обычно, преемник приносит в жертву предыдущего жреца... А прошлого убил ты, - намёк старикана был более чем прозрачным.

- Ни-за-что! - отчеканил европеец. - Выбирайте достойного сами, но я не поддамся. Пусть расчленит предыдущего жреца на алтаре, его труп ещё не остыл, наверное.

- Я чувствую, что твоими устами говорит сам Мештли-Уицилопочтли, - сказал старик и перешёл на науатль. Судя по поминанию этого бога, народу он сказал что-то подобное же. Они, так и стоящие на коленях, отбивали поклоны при каждом произнесении священных имён.

- Народ согласен, - каким образом старик заключил это - непонятно. Имел место его монолог, без обратной связи. Хотя, он может оказаться легилиментом и сам прочёл ответ "в сердцах людей" - волшебная сила в нём есть. - Но они хотят, чтобы ты указал на преемника.

Поразмыслив о том, какой может быть подвох у этой просьбы, Том Риддл ткнул в первого попавшегося индейца с даром и сказал:

- Вот он справится. У него взгляд как у того, прошлого. С безуминкой и кровожадностью.

- Это сын предыдущего жреца. Вижу, в этом не совпадение, а волю бога войны! - старик опять сказал эту фразу на двух языках. Народу нравилось решение. Осталось расчленить труп, предварительно найдя его голову, которую Том, обладающий мощным телом, зашвырнул аж в джунгли. Может её уже дано зверьё прибрало и гложет?

К счастью, вслух он этого не сказал, а читать мысли старикану не позволил. Сами же индейцы до такого не додумались, и дикарь с горящими придурью глазами полез по лестнице расчленять то, что осталось от отца, на алтаре.

Народ внимал жадно, с надеждой. Все пялились пристально, пока молния не ударила в придурка. Небо было чистое, ни единого облачка, потому выглядело это странновато, но волшебно. Точнее, божественно, ведь новый жрец не погиб, даже сознания не потерял, а только вознёс сердце предшественника к небесам, а после принялся его пожирать. Народ одобрил и ликовал, а потом уже официальный жрец что-то крикнул на науатле и все плюхнулись на колени. Стоять остался только Том и тот старик в паланкине. Точнее, он сидел, но прямо, не склонил головы.

Придурок на пирамиде что-то проорал, тыча в Тома, но старик сказал ему что-то насмешливое, чем и заткнул оруна.