Темная гора

Жестокая буря мотала железное судно по волнам. Не знали затаившиеся в чреве холодном, куда несет их течение — может, острые камни уже приготовились вонзить свои клыки в днище корабля, или посланники бога морей, навалившись с силой, опрокинут, перевернут, утащат вниз… Воды оставалось немного, а еды и того меньше. Базилей и Филотий бодрствовали в палубной башне. Они по очереди вглядывались в смотровые щели, пытаясь разглядеть в мутной пенной полутьме, не покажется ли берег или спасительная отмель. Остальные разместились внизу, но не в комнате владетеля судна — там было сыро и сверху порой хлестали струйки воды, когда судно зарывалось в волны, а там, где когда-то ютились люди «Харраба». На длинных лежаках хватило места всем с лихвой. Спал, несмотря на качку, слепой Ахеменид и что-то бормотал во сне, головой к голове пристроился к нему Медон и раскатисто храпел. Калипсо обняла детей, укрыв их плащом базилея, чтобы не дрожали от холода. Арет же сидел на выступе у лесенки и вслушивался, не прозвучит ли сквозь гулкие удары волн голос Одиссея, не придет ли время быстро выводить всех на палубу.

Полит вытянулся на своем узком ложе, но не мог заснуть. Ему было немного обидно, что базилей прогнал его вниз, отдыхать. Одно хорошо, здесь хоть качает меньше. Да только наверху, рядом с Лаэртидом все же спокойнее. Случись что с кораблем — выплывет базилей, а кто с ним рядом окажется, может, и того коснется удача хитроумного Одиссея.

Юноша давно уже не поминал худым словом тетку, что отправила его в плавание. Хоть страх смертный порой прошибал до пят, а все же не всякому зрелому воину довелось бы столько увидеть. Если боги позволят вернуться на Итаку благополучно, ходить ему в героях! Тогда гордая Аира, дочь богача Прокрита, не будет смотреть на него свысока и нос воротить, словно он на помойке найден.

До сих пор памяти его саднили детские дразнилки, в которых его обзывали пащенком. Телемаху тоже перепадало, но царскому сыну не решались в лицо бросить обидное слово. На все вопросы о родителях Эвриклея складно рассказывала о его отце, что ушел с Одиссем под стены Илиона отстаивать честь ахейцев, о матери его, которая умерла вскоре после родов. А когда чуть подросший Полит удивился: как же это вышло, что он на несколько лет моложе Телемаха, да и по годам что-то не выходит, отодрала его тетка за уши и велела глупости не говорить. Потом объяснила, что не раз и не два отправлялись суда к берегам Трои на подмогу, да только об этом мало кто помнит — давно это было, а жителям ныне и дела нет до забытой войны, до прекрасной Елены, жены царя Менелая, из-за которой война та случилась… Истории о царях и прекрасных царицах Полит был готов слушать бесконечно и сразу забывал о том, что его беспокоило.

А незадолго до возвращения базилея спросил Полит как-то Пенелопу, не является ли он ее внебрачным сыном? Вопрос позабавил царицу, она даже рассмеялась, чем удивила служанок, давно уже не видевших улыбки на устах хозяйки, утомленной домогательствами женихов. К разочарованию Полита, она даже не рассердилась, что дало бы ему повод думать о тайне, нет, всего лишь потрепала его густую шевелюру и сказала, что рада бы иметь такого красивого сына, да только ей Телемаха вполне достаточно.

На следующий день Телемах, встретив его во дворе, хлопнул по плечу, усмехнулся и спросил, не назвать ли его теперь «братцем»? Полит ожидал тумака, но сын базилея, покачав головой, дальше пошел. От тетки своей знал Полит, что собрался Телемах на поиски отца. Поэтому догнал его и попросил взять с собой. Гнева не выказал Телемах, а серьезно ответил, что взял бы его, да только и так судачат со слов злопыхателей, будто и он не наследник законный отцовского трона. Похлопал опять по плечу и с грустной улыбкой ушел со двора.

И еще вспомнил Полит, глядя во тьму, как задрал тунику толстозадой Левкое, подкараулив безотказную служанку на заднем дворе, за конюшней. Запах конской мочи, прелая солома, пыхтение Левкои и легкая растерянность, когда все кончилось неожиданно быстро и бестолково, — вот и все, что сохранилось в памяти от первого соития…

Полит не считал себя уродом, а после Левкои и вовсе осмелел, но не тут-то было! Служанки помоложе да порасторопнее предпочитали угождать богатым женихам, а итакийские девушки хоть и не сторонились его, но все же ни одна благосклонно не согласилась составить ему пару на мистериальных играх. Даже сопливая Фелина, у которой при виде мужчин глаза загорались, а ноги слабели, и то отказывала ему в ночных забавах! Благоразумие женщин острова давно вошло в поговорку, и каждая юная дева прежде думала о семье и надежном муже, а после о радостях любви. Хоть и при царском дворе вырос Полит, но юный возраст и отсутствие крепкой родни делали его женихом незавидным.

Во сне захныкал маленький Латин, тихо, еле слышным голосом успокоила его Калипсо, и ребенок затих. Хриплое монотонное бормотание Ахеменида усыпляло. Сейчас был тихим слепой, а несколько раз ему было так плохо, что, казалось, умрет он от боли, что жгла его душу — так он сказал.