Темная грань любви

— Современники утверждают, что Лоренс Первый был уверен в своих силах и в том, что может сделать для Латории больше, нежели предыдущий правитель, — спокойно объяснил Брентон. — Однако Топазовая столовая, где и состоялся поединок между правящим и будущим королем, была закрыта почти до самого конца правления Лоренса Первого. Говорят, он умер здесь, а не в спальне, как записано в хрониках.

Нечистая совесть пригнала на место, где он убил Кирэма Второго, который не смог смириться с гибелью своей возлюбленной и фактически искал смерти?

Вместо провокационного вопроса я задала другой:

— То, что первое испытание пройдет в Топазовой столовой, связано с событиями прошлого?

— Об этом ведают только боги, — уклончиво ответил слуга и оживился, когда вопросы начал задавать кромешник.

— Лоренс Первый передал власть сыну при своей жизни?

— Да, и его сын также был благоразумен — правил, пока находился в расцвете сил. Когда же почувствовал подступающую слабость и увидел, что наследник, как маг, достиг своего пика, он передал власть ему.

— Но уже правнук основателя династии не сумел выполнить завет предка — его убили прямо на троне.

— После чего были самые кровавые испытания в истории Латории, и знать прочувствовала, что проклятие поистине существует. И если они не хотят терять своих детей, лучше не мечтать о смене правящей династии.

— Проклятие? — Я ухватилась за это слово, как за соломинку, не веря, что слуга оговорился. — То есть вы считаете это не благом, а проклятием? А ведь проклятие можно снять, если выполнить определенное условие!

— И оно есть, — любезно сообщил Брентон. — Но мы уже пришли, леди. Об особенностях обряда, совершенного Лоренсом Первым, я расскажу в следующий раз.

Слуга хитро улыбнулся, сделал несколько шагов в сторону — и исчез за каким-то пестрым гобеленом.

— Вот же шмырь! — в сердцах выругалась я. — Почему он игнорирует мои вопросы и с радостью отвечает на твои?

— Потому что мои банальны и не несут угрозы тайнам дворца, — с иронией предположил Эрик.

— Сейчас Брентон и вовсе напомнил мне призрак: ушел, словно в воздухе растворился.

— Он знает все переходы, тайники и потайные двери во дворце, — согласился кромешник.

— Выходит, не простой слуга? А хранитель древних секретов?

Такой должности официально нет, Брентон мог работать в библиотеке, архиве или хранилище королевских артефактов. Неудивительно, что вел себя без свойственной обычным слугам угодливости. Да и сам он гарантированно из аристократов, ведь не тушевался в нашем обществе.

— Одно ясно: помогает нам интересная личность, — задумчиво произнес кромешник и, уже открывая передо мной дверь, тихо добавил: — Я с тобой, Габриэль, помни это.

Поблагодарить я не успела — первое испытание началось.

Человеческое сознание невероятно: отмечает важные и незначительные детали порой одинаково хорошо.

Как символично, что в помещении, где столетия назад свершился государственный переворот и одна династия сменила другую, собрались те, кто тоже готов убивать ради власти.

Первый, кого я заметила, был восседающий во главе длинного стола Флориан. Одетый в чернильно-синий камзол мрачный принц нахмурился еще больше, когда увидел Вебранда. Словно что-то для себя решив, Флориан удостоил внимания также и спутницу кромешника, то есть меня. Я его особо не заинтересовала, хотя принц прошелся по мне задумчивым взглядом с ног до головы.

По левую руку от Флориана сидела как всегда прекрасная и невозмутимая графиня Сэфина Монфрери. У пары все настолько хорошо, что давелийка согласилась быть помощницей? А ведь те, кто поддерживает участников, также рискуют умереть.

Графиня улыбнулась Вебранду и за компанию одарила менее теплой улыбкой и меня. Я сделала себе зарубку в памяти, что темная леди не восприняла кромешника как угрозу замыслам принца. То ли не верит, что неизвестная девица может обойти в испытаниях главного претендента, то ли ей все равно, кто выиграет?

Делая вид, что мне безразличны взгляды соотечественницы моего спутника, я продолжала рассматривать столовую, отмечая прекрасные картины на молочных стенах, мозаичный пол, старинную мебель, явно сохраненную с помощью заклинаний, инкрустацию топазами, где только можно. Обилие полудрагоценных зеленых, голубых и оранжевых камней оживляло светлую комнату, оправдывая ее название.

— Леди Одиннадцатая и ее помощник! — объявил слуга в траурной ливрее.

Мы заняли свои места, указанные специальной карточкой, где я продолжала незаметно осматриваться.