Темная грань любви

Через четверть часа он удовлетворенно потирал острый подбородок и в третий раз просил рассказать о конфликте верховного жреца с помощниками. То, что к нему пожаловала королевская чета, Нортема не взволновало, значит, в курсе, что мы прошли испытания Лоренса Первого. Впрочем, что тут странного? Раз весточку и помощь по сокрытию брачной метки от него передала жрица богини, то связь со столицей Нортем поддерживал.

— Хорошо, провести повторную церемония я согласен — будет весело подразнить верховного и его змеиный клубок прихвостней.

Я представляла, что на уговоры мы потратим пару часов, не меньше, поэтому не сдержала удивления:

— Ого, вы согласились даже без подкупа!

Жрец напрягся и спросил:

— Вы собирались заплатить слуге богини?

И столько было негодования в голосе, что я поняла, почему его выперли из столичного храма. Принципиальные везде мешают, особенно брать взятки.

— Скорее, задобрить, — покаялась я. — Пирог, достойный богини, нельзя назвать подкупом.

Зрачки в распахнутых глазах жреца расширились.

— Достойный богини Матери пирог? Я должен видеть это чудо!

Когда Эрик ушел за выпечкой, доставленной из столицы, я спросила у Нортема:

— Почему вы помогли скрыть татуировку руками жрицы, а не сделали это сами, когда мы приходили к вам домой?

— Вы не искали иного выхода, не просили помощи, — пожал плечами жрец. — Вы хотели разорвать союз, угодный нашей Матери.

Он благоговейно возвел очи горе.

Да, мы не подумали, что можно скрыть татуировки, и настаивали на разводе.

— Вижу, вы счастливы, ваше величество?

— Очень счастлива. И благодарна богине за то, что она послала мне Эрика.

— А Латории — сильного короля, — задумчиво произнес жрец. — Да, неисповедимы пути богов.

Муж вернулся с большим блюдом, для сохранности накрытым специальным колпаком.

Жрец сам его поднял и восхищенно ахнул:

— Красиво! Человек, который его испек, отмечен милостью свыше.

Пирог нам сделали в форме круглой шкатулки, на «крышке» которой витиеватые узоры из теста чередовались с сочными ягодами.

— Пойдемте в храм, лично передадите богине свое подношение, — предложил жрец.

Отказываться, разумеется, не стали.

Храм наполняла сонная тишина, умиротворяющий покой и сладковатый запах благовоний.

Жрец стал возле алтаря и, закрыв глаза, принялся молиться:

— Всемилостивая, заботливая, дарующая жизнь Мать, услышь нас и помоги принять решение…

Эрик слегка сжал мою подрагивающую от напряжения руку, придавая смелости.

Почему-то я боялась, честное слово, боялась. Сейчас я счастлива и хочу, чтобы так было и впредь. Надеюсь, богиня не разгневается за обман с повторной свадьбой.

— Милосердная Мать, услышь!..

Открыв глаза, жрец подбородком указал на жертвенник.

Эрик не выпустил мою руку, пришлось подходить к алтарю вместе с ним.

Торжественно водрузили блюдо с пирогом на жертвенник и отступили назад.

В полутемном храме ровным светом сияли магические лампы, горели восковые свечи, наполняя огромное помещение насыщенным ароматом меда.

Я успела испугаться, что наш дар не примут, как вдруг сияние охватило алтарь. Слепящий, мощный свет!

Эрик прижал меня к груди, не позволяя смотреть на вспышку. Запахло морозной свежестью и весенними цветами.

Несколько ударов всполошенного сердца — и сияние исчезло. Как и пирог. Точнее, на алтаре осталось блюдо с одним куском. Богиня поделилась со своим служителем? Вот это да!

Улыбаться я перестала, когда у меня зачесалась рука.

— Татуировка…

Мы с Эриком одновременно закатали рукава. Брачные метки проявились, в их рисунок вплелись золотые мерцающие линии, а затем кожа вновь стала чистой. Я чувствовала свою татуировку, она приятно грела кожу, словно медленно остывая.

— Богиня оказала высшую милость, — торжественно сообщил жрец. — Идите с миром. Я загляну в столицу, чтобы перед людьми подтвердить ваш семейный союз.

Жрец задержался возле алтаря. Мы же последовали его совету.

Идя к выходу из храма по широкому проходу, я прижималась к Эрику, понимая, как сильно боюсь его потерять. Если я его свет, то он мой воздух.

Солнце слегка ослепило, и корзину я не заметила.

— Осторожно! — Эрик оттащил меня в сторону, спасая от падения.

На пороге храма стояла овальная корзина с крышкой. И оттуда слышался какой-то писк.

— О боги! Там ребенок? — воскликнула я потрясенно.

Рядом возник жрец, а может, он без спешки шел за нами. Предварительно прикончив кусок пирога, несомненно.

— Ребенок? Сомневаюсь, — фыркнул он.

— Это потому что во Вьюге такое невозможно? — поняла я.

Жрец криво улыбнулся.

— Не только. Несколько дней назад какой-то нехороший человек подбросил восемь котят, которых я раздал во время вечерней службы — прихожане рады забрать питомца из дома богини. И вот уже неделю мне подбрасывают мелкую живность, которой нужны новые хозяева.

Присев на корточки, жрец ловко развязал темно-синюю ленту на крышке корзины.

Шипение. Злобное и угрожающее. Черный клубок бешеным вихрем выкатился из корзины.

— Мать всевышняя! — Нортем отшатнулся и сел на землю.

— Не трогайте их, — тихо посоветовал Эрик и подал свободную руку жрецу, помогая подняться. — Это шмыри, даже маленькие они очень опасны.