Темная игра смерти. Том 2

Сол лежал в темной нише на холодном камне и размышлял о жизни и смерти – своей собственной и других людей. Он анализировал все непредвиденные повороты событий, а затем начинал изобретать новые. И все же в тот момент, когда прутья решетки со скрежетом поползли вверх и остальные четверо заключенных зашевелились и начали выбираться из своих камер, Сол Ласки в течение целой минуты, которая, казалось, длилась вечно, не знал, что ему делать.

Он вылез из своей ниши последним и замер. Каменный пол обжег холодом его босые ноги. Марионетка, именуемая Констанцией Сьюэлл, смотрела на него сквозь стальные прутья и спутанные волосы, когда он последовал за остальными к дверному проему, ведущему во тьму.

Тони Хэрод сидел в Игровом зале и из-под опущенных век наблюдал за лицами четверки, ожидающей начала ночного состязания. Лицо Барента выражало спокойствие и удовлетворенность, уголки его рта подрагивали в легкой улыбке. Кеплер, запрокинув голову, хмурился от напряжения. Джимми Уэйн Саттер сидел, наклонившись вперед и положив руки на стол, его морщинистый лоб и верхняя губа были покрыты капельками пота. Вилли так глубоко зарылся в кресло, что свет падал лишь на его лоб, острые скулы и нос. И все же Хэроду казалось, что глаза старика открыты и он не сводит с него своего пристального взгляда.

Сам Хэрод ощущал внутри растущую панику по мере того, как осознавал всю абсурдность своего положения. Он даже не пытался прикоснуться к сознанию еврея, поскольку знал: кто бы им ни руководил, ему не дадут в него войти. Он еще раз окинул взглядом лица присутствующих. Кто в состоянии управлять двумя суррогатами одновременно? Логика подсказывала, что это под силу только Вилли – в его пользу говорили и Способность старика, и цель, которой он руководствовался. Но к чему тогда этот разговор в саду? Хэрод чувствовал растерянность и страх, и его мало утешала мысль, что Мария Чен осталась внизу, спрятав револьвер в катере, ожидающем их у пристани на случай, если возникнет необходимость бегства.

– Черт побери! – вскричал Джозеф Кеплер.

Все четверо открыли глаза и уставились на Хэрода. Вилли подался вперед, лицо его побагровело от ярости.

– Что ты делаешь, Тони? – Затем он окинул ледяным взглядом остальных. – Или это не Тони? Так вот что, по-вашему, честная Игра?

– Постойте! Постойте! – воскликнул Саттер, снова закрывая глаза. – Смотрите! Он убегает. Мы можем… все вместе…

Глаза Барента широко распахнулись, как у хищника, поджидающего в темноте свою жертву.

– Ну, конечно, – тихо промолвил он, сложив руки на груди, – это Ласки, психиатр. Я должен был догадаться. Меня ввело в заблуждение отсутствие бороды. Кто бы там ни додумался до этого, у него скверное чувство юмора.

– Какие, к черту, шутки! – взревел Кеплер, снова зажмуривая глаза. – Ловите его!

Барент покачал головой:

– Джентльмены, по причине непредвиденных обстоятельств сегодняшняя партия откладывается. Я прикажу охране вернуть его.

– Нет! – крикнул Вилли. – Он мой! Барент с улыбкой повернулся к нему:

– Да, он может быть и вашим. Посмотрим. А пока я уже нажал кнопку, оповещающую силы безопасности. Они видели на мониторе начало Игры и знают, кого искать. Вы можете помочь им в этом, герр Борден, только проследите, чтобы психиатр не погиб до допроса.

Вилли издал звук, похожий на рычание, и закрыл глаза. Барент посмотрел на Хэрода с убийственным спокойствием.

Сол вместе с остальными четырьмя суррогатами поднялся по пандусу и очутился в тропической мгле. В ожидании приближающейся грозы воздух был тяжелым и влажным, вспышки молний освещали деревья и пустое пространство к северу от зоны безопасности. Один раз Сол споткнулся и упал на колени, но тут же поспешно поднялся и пошел дальше. На площадке была выложена огромная пентаграмма, остальные суррогаты уже заняли свои места на концах лучей.

Сол подумывал, не побежать ли сразу, но при каждой вспышке молнии за пределами зоны безопасности вырисовывались фигуры двух охранников, вооруженных М-16 и приборами ночного видения. Он решил, что лучше подождать, и занял пустое место между Дженсеном Лугаром и высоким худым юношей с длинными волосами. То, что все они были голыми, казалось само собой разумеющимся. Из всей пятерки лишь физическое состояние Сола вызывало сомнения.

Голова Дженсена Лугара повернулась к нему, как на шарнирах.

– Если ты меня слышишь, моя маленькая пешка, я хочу попрощаться с тобой, – произнес он по-немецки голосом оберста. – Но убью я тебя не во гневе. Это произойдет быстро. – И Лугар задрал голову к небу, как и остальные, словно в ожидании какого-то сигнала.

Сол развернулся, поднял руку и швырнул камень размером с кулак, который он подобрал минуту назад во время своего умышленного падения. Удар пришелся Лугару точно в висок, и великан тут же грохнулся на землю. Сол пустился бежать. Пока остальные суррогаты удивленно смотрели ему вслед, он миновал кустарник и скрылся под покровом тропического леса. Выстрелов не было.