Темная игра смерти. Том 2

– Какие бы цели наш друг Вилли ни преследовал в Вашингтоне, – промолвил Барент, – мне они не нравятся. Однако будем считать происшедшее вызовом и пока не станем отвечать на него. Возможно, мнение Тони о том, что Вилли одержим игрой в шахматы, является для нас в этом вопросе наилучшим руководством. У нас осталось два месяца до летнего лагеря на острове Долменн и наших… э-э… мероприятий там. Мы должны внятно заявить о своем приоритете. Если Вилли прекратит нас запугивать, возможно, в дальнейшем мы рассмотрим вопрос о том, чтобы начать с ним переговоры. Если же он продолжит чинить нам препятствия, если мы столкнемся хотя бы с еще одним эпизодом подобного рода, мы применим все средства, общественные и частные, чтобы найти и уничтожить его в соответствии со способом, процитированным Джимми из Откровения. Ведь это было Откровение, брат Дж.?

– Именно так, брат К.

– Прекрасно. – Барент встал. – А теперь, думаю, мне надо немного поспать. У меня завтра встреча в Лондоне. Спальные места для всех готовы, так что можете располагаться. Где бы вы хотели, чтобы вас высадили?

– Лос-Анджелес, – ответил Хэрод.

– Новый Орлеан, – сказал Саттер.

– Нью-Йорк, – пробормотал Кеплер.

– Хорошо, – кивнул Барент. – Несколько минут назад Дональд сообщил мне, что мы находимся где-то над Невадой, так что первым мы высадим Тони. Боюсь, Тони, ты не успеешь воспользоваться всеми удобствами, но немного вздремнуть перед посадкой сможешь.

В дверях, ведущих в коридор, появился Хейнс.

– До встречи в летнем лагере Клуба Островитян, джентльмены, – произнес Барент. – Желаю всем удачи.

Стюард в синей униформе проводил Хэрода и Марию Чен в их отсек. Задняя часть «боинга» была превращена в огромный кабинет Барента, гостиную и спальню. Слева по коридору, напоминавшему европейские поезда, шли вместительные комнаты, декорированные нежными оттенками зеленого и кораллового цветов. В них имелись ванная, большая кровать, диван и цветной телевизор.

– А где же камин? – обратился Хэрод к стюарду.

– Кажется, в частном самолете шейха Музада есть действующий камин, – без тени улыбки отозвался миловидный стюард.

Хэрод положил в стакан лед, налил водки и только устроился рядом с Марией Чен на диване, когда в дверь постучали. В комнату вошла молодая женщина точно в такой же униформе.

– Мистер Барент спрашивает, не хотите ли вы с мисс Чен присоединиться к нему в гостиной?

– В гостиной? – переспросил Хэрод. – Черт, конечно хотим.

Они проследовали за женщиной по коридору и миновали дверь с кодовым замком, которая вела к винтовой лестнице. Хэрод знал, что на коммерческих рейсах 747-го образца подобные лестницы вели в гостиные первого класса. Поднявшись наверх, Хэрод и Мария Чен застыли в изумлении. Сопровождавшая их женщина спустилась вниз и закрыла дверь, отрезав последний луч света, шедший из коридора.

Помещение было не слишком большим, но казалось, что кто-то снял здесь верхнюю часть самолета, и теперь сквозь потолок можно было взирать на небо, открывавшееся на высоте тридцати пяти тысяч футов над землей. Над головой сияли мириады звезд, разливая вокруг ровный, немеркнущий свет. Слева и справа были видны темные конусы крыльев, на которых мигали красные и зеленые навигационные огни. Внизу раскинулся полог облаков, освещенный звездным сиянием. Казалось, ничто не отделяет их от бесконечного пространства ночного неба. Лишь смутные контуры указывали на присутствие в гостиной низкой мебели, а в глубине угадывалась фигура сидящего человека.

– Боже мой, – прошептал Хэрод и услышал рядом резкий вздох Марии Чен.

– Я рад, что вам нравится, – донесся из темноты голос Барента. – Проходите и располагайтесь.

Хэрод и Мария Чен осторожно двинулись по направлению к креслам, стоявшим вокруг низкого круглого стола, стараясь свыкнуться с необыкновенным зрелищем. Оставшаяся за их спинами винтовая лестница была обозначена светящейся красной полосой на первой ступеньке. С запада черной полусферой звездное небо закрывало отделение для экипажа. Хэрод и Мария Чен погрузились в мягкие кресла, не отрывая глаз от неба.

– Это специальное пластиковое покрытие, – пояснил Барент. – Более тридцати слоев. Но почти идеально прозрачное и очень прочное. Оно крепится к бесчисленному количеству опор, толщиной с волос, и потому они не препятствуют целостному восприятию. Внешняя поверхность при дневном свете отражает лучи и выглядит как обычный блестящий черный корпус. Мои инженеры работали над ее созданием целый год, а потом еще два года мне потребовалось на то, чтобы убедить комитет гражданской авиации, что эта штука может летать.

– Невероятно! – восхищенно прошептала Мария Чен, и Хэрод увидел отражение звездного света в ее темных глазах.

– Тони, я пригласил вас сюда, потому что дело касается вас обоих, – начал Барент.

– Какое дело?

– Вы, наверное, уловили некоторое напряжение, возникшее не так давно в наших кругах? Атмосфера накаляется.

– Я заметил, что все еле сдерживались, – сказал Хэрод.

– Так вот, – кивнул Барент. – События последних нескольких месяцев были довольно неприятными.