Темная Империя 3

Тахир поднял голову и с жалостью посмотрел на ту, кто вызывал у любого жителя Ада лишь содрогание. Сейчас же демон испытывал лишь жалость, разглядывая отощавшую фигурку в обрывках тонкой ткани, девичье почти детское лицо, обтянутое ссохшейся кожей, черные провалы сверкающих глаз, скрюченные пальцы… Тощая. Тощая настолько, что можно сосчитать все ребра ее подобного человеческому тела. Можно увидеть выпирающие бедра, можно представить, какие мучения испытывала богиня рожая дитя своему мучителю…

Она металась в дверном проеме, который, похоже никогда не ведал дверей, протягивала руки, обжигалась едва яркий свет попадал на кожу, шипела, как рассерженная кошка и вновь начинала умолять, извиваясь на грани света и тени. Жалкая, оголодавшая, истощенная, полубезумная, готовая на все, ради еды…

Тахир смотрел на нее с откровенной жалостью и не менее откровенным презрением, переводя взгляд с тетради, что продолжал прочитывать по диагонали, на женщину, к чьим ногам бог Хаос положил не мир — бесконечное множество миров. Бог, унизившийся до мольбы о близости, презревший себя, отдавший на съедение своих самых верных вассалов, если бы он мог знать, что другой добился столь желанного им, просто посулив жизнь одной крысы. Тахир даже сверился с записью в тетради — да, первый раз лорд Кахейтис получил именно так, пообещав после отдать ей живую крысу.

Он потрясенно посмотрел на Тьму, и окончательно понял, что никогда не поймет женщин — у нее же было все! И к чему она пришла…

Заметив его взгляд, богиня улыбнулась, обольстительно, женственно, и поведя бедром прошептала:

— Иди ко мне, демон-ссс…

Но внезапно что-то изменилось, а Тьма быстро метнулась в дом.

И только тогда Тахир услышал шаги — уверенные, решительные, гневные. Услышал и застыл в ужасе, мгновенно определив, кому они принадлежали.

Золотой жрец выйдя из колючего коридора, вступил в пространство залитое светом, недовольно сощурился и гневно позвал:

— Мама!

И вот тогда Тахир увидел совершенно иную Тьму — это была высокая, властная, сильная женщина, закутанная в длинный темный палатин, укутавший ее от головы до пят, которая подошла к проему и остановившись, величественно произнесла:

— Я рада, что ты нашел время прийти, сын.

«Она не знает о тетради, — внезапно понял демон. — Ничего не знает ни о тетради, ни о том, что на полях есть заметки, сделанные самим Золотым жрецом! Она играет в сильную богиню, а он… он видящий, он и так все видит насквозь!»

— Ты создала зверя Тьмы, мама, — не скрывая гнева, произнес Таэлран. — Зачем?!

Но властная богиня не растерялась, и величественно упрекнула:

— Ты обещал мне демонов! Ты клялся, что еще немного и напоишь меня кровью, позволяя вернуть утраченную си… стал» сильнее!

И Тахир понял, что его присутствие не выдадут. Ощутил это демоническим чутьем, осознал и совершенно успокоился, проговаривая про себя «Я камень, я часть скалы, я камень, холодный камень, я часть скалы…»

— Достаточно, — резко отрезал Золотой жрец.

И демон понял, что происходит что-то не то, догадался, что раньше эти двое играли свои роли до конца, а сейчас Таэлран устал. Не желает больше.

— Мне нужна информация, мать, — мрачно произнес он. — Как я могу найти, кого бы то ни было в этом мире?

Но Тьма, продолжая играть в великую богиню, презрительно.

— Я обучу тебя тогда, когда ты омоешь меня потоками крови некроманта, проклятийника и дитя Бездны, сын! Когда ты возложишь на алтарь дев, чью красоту и молодость я выпью до.

Золотой жрец перебил ее ледяным:

— Или ты сейчас говоришь мне как я могу воспользоваться своей силой для поиска нужной мне девушки, или я усилю сияние света на сутки, мать!

«Она убьет его как только обретет силу, — внезапно понял демон. И он знает об этом. Знает отчетливо, не может не знать, как сильно Тьма ненавидит плод, сотворенный от насилия, и вероятно весь ритуал готовится для того, чтобы он, Таэлран, обрел силу своей богини-матери!».

И Тьма сдалась, бездарно демонстрируя, что она всего лишь глупая женщина. Глупая, жадная и трусливая женщина… Изменив позу, она нехотя сказала:

— Выдохни сгусток мрака и прикажи ему.

Несколько секунд Таэлран стоял не двигаясь и пристально глядя на мать, словно хотел удостовериться, что сказанное правда. Затем кивнул, расставил ноги шире и резко, согнувшись, выдохнул, словно больной, отхаркивающий из легких мокроту.

И в воздухе перед Золотым жрецом завис маленький клочок мрака…

Медленно, не сводя взгляда с результата своих действий, дроу выпрямился, затем хрипло приказал:

— Найди мою девочку, мою Найри.

Сгусток застыл, дыша словно живой, а затем растворяющимся под ярким светом облачком метнулся к переставшему дышать Тахиру… Но не долетел, растаял прежде, чем сумел обозначить место.

— Что за… — прошипел Золотой жрец. — Не работает!

И вот тогда Тьма продемонстрировала всю грань своего коварства:

— Здесь слишком светло, сын… Убери свет. Усмехнувшись, Таэлран произнес:

— Хорошо, мама, я изменю степень свечения.