Женщина криво усмехнулась и поманила сына пальчиком. Тот послушно встал и подошел к ней.
— Посмотри мне в глаза, — жестко приказала она. — Не моргай, взгляд не отводи.
Игра в гляделки длилась минут пять, после чего Элен повернулась к нам и приторно-ласково пропела:
— Девочки-девочки, каяться в грехах будем или станете изображать невинность?
— Что ты имеешь в виду? — спросил герцог.
— Они обе его приворожили.
— Что?!
— Остынь. Тут все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ну, так что, девочки, вы ни в чем не хотите признаться?
— Я — Ижен.
А что скрывать? Бажен давно в курсе. Лорд тоже… был. И оба воспринимали этот факт вполне нормально. Совесть моя чиста. Заговоры-приговоры я не читала, никакой гадостью Антона не кормила — не поила.
— И мой сын об этом знал?
— Конечно. И буквально на следующий день сказал, что у него было видение. Будто мы должны стать идеальной семейной парой.
— Да, уж… история.
— Элен, объясни же мне, наконец, — взорвался лорд Доминик. — Приворожила конкретно эта девица Антуана или нет?
— Технически — да. У ее чар особая природа. Естественная. Она с этой способностью родилась. Ее полюбит тот мужчина, которого полюбит она сама. И тут скорее не она его приворожила, а он поддался ее чарам. Сложно что-либо утверждать. То ли у них по обоюдному согласию все это выходило, то ли по дурости. Причем, по его дурости. Она ведь совсем еще молоденькая. Явно, домашний цветочек. Если он начал за ней ухаживать, то нечего удивляться тому, что малышка в него влюбилась. Все же, Антону не семнадцать лет. Он умеет очаровывать. При этом наш сын знал, на что шел. Это был его выбор. Так что вся ответственность лежит на нем, а не этой девочке.
— А что со второй?
— Я ничего не делала, — забилась в истерике Шарлотта. — Не делала! Не делала! Не делала! Я его люблю.
— Зелье, — не обращая не малейшего внимания на завывания этой идиотки, спокойно ответила Элен. — Оно, судя по всему, перекрыло первый приворот и спровоцировало потерю памяти. Вот только как такое могло произойти?! Там же сущая ерунда была. Травки, в полнолуние собранные, утренняя роса, простой заговор. Таким «чудо-средством» все молодые девицы, живущие здесь, хоть раз, да пользовались. Местный аналог наших духов с феромонами. Вызывает легкий интерес. Да, и то, в лучшем случае. Так что казнить эту малолетнюю дурочку, в общем-то, и не за что. Но профилактически выпороть, я бы настоятельно рекомендовала. Ей только на пользу пойдет. Боже, неужели нельзя рыдать потише? У меня от ее воя начинает болеть голова.
— Мама, — снова встал на защиту актрисы Антон. — У нее стресс. Она полагала, что сегодняшний день станет для нее самым прекрасным в жизни. А вместо этого разразился ужасный скандал.
Я прожгла Лорда раздраженным взглядом. Неужели он не понимает, что милашка-Шарлин просто его разводит? Ну, как можно вестись на такое? Слезы — всего лишь средство избежать последствий за совершенный поступок.
— А у другой релакс-процедуры? Но она сохраняет самообладание. Тошка, ты — идиот! Я твоих девок никогда не одобряла. Но не потому, что твоя мама — редкостная стерва. Просто они у тебя как под копирку сделаны были. Кукольное личико, невинные глазки и совершеннейшее отсутствие мозгов. Ах, да… каждая вторая из них — мисс-Мелодрама. И вот, наконец, я вижу более или менее адекватную девушку. Но вместо того, чтобы держаться за нее руками и ногами, ты делаешь все, чтобы она послала тебя далеко и надолго. Кстати, она уже на грани этого судьбоносного поступка. И я последняя, кто ее в этом упрекнет.
— Елена Александровна, — спрашивает Оборотень, хмурясь. — А его можно привести в адекватное состояние?
— Если бы я была абсолютно уверенна в том, что именно с ним не так…
— Но, в принципе же, можно? — не отставал от нее Бажен.
— Я сделаю все возможное. Но вы должны понимать: мгновенного «излечения» не будет. А за неделю или две — вполне возможно. Думаю, он вспомнит то, что забыл. Доминик, я вынуждена буду на этот срок злоупотребить твоим гостеприимством, потому как мой сын вряд ли согласиться сейчас вернуться домой.
— Элен, я предлагаю забыть старые обиды хотя бы на время.
— Мин, ты — такой шутник, — насмешливо протянула женщина. — Такое не забывается. Я не прощу тебя, а ты не — меня. Но, наверное, пару недель мы могли бы спокойно сосуществовать. Ради Антона.
— Конечно. Ларинэ, пусть подготовят покои герцогини. А еще проследите, чтобы слуги устроили леди Никанорию.
— Тристан, — вклинился Бажен. — Рядом с моей комнатой есть никем не занятая. Это намек, если ты не понял.
— Эшер, твоя комната находится в мужском крыле, — сквозь зубы цедит парень. — Молодой незамужней девушке не пристало жить рядом с мужчинами, не приходящимися ей кровными родственниками. Ее репутация может пострадать.
— Пусть лучше страдает репутация, чем что-либо другое. Здесь у вас тот еще гадюшник. А придворные дамы не прочь попотчевать соперницу или ту, которую она считает таковой, ядом или «совершенно случайно» сделать еще какую-нибудь гадость. Опрокинуть книжный стеллаж, например. Надеюсь, мы друг друга поняли.