Темная лошадь

Казалось, что Медб нарочно задерживается с прибытием, чтобы заставить кланы потерять спокойствие. Когда наконец ранним вечером третьего дня был замечен огромный караван Вилфлайинга, все выбежали или выехали, чтобы быть свидетелями прибытия Медба. Это было в точности то, чего он добивался. Вилфлайинг был самым большим и богатым кланом; им принадлежали на месте встречи лучшая земля под лагерь и самые богатые пастбища дня скота. Когда его караван прибыл в долину, Медб выстроил своих людей, чтобы напомнить кланам о своей силе и могуществе.

Медб, подобно монарху, ехал во главе своего верода в длинном коричневом плаще, скрывающем его искалеченные ноги и веревку, которой он был привязан, чтобы держаться в седле. Воины, числом свыше пятнадцати сотен, скакали, нацелив в небо свои пики, а полированные звенья их длинных кольчуг сверкали бронзовым блеском. Коричневые капюшоны прикрывали их кожаные шлемы, а длинные, оканчивающиеся кисточками концы были отброшены за спину. Следом за ними двигались фургоны. Бесчисленные повозки, фургоны, животные, люди двигались упорядоченной процессией в сторону становища. Затем следовала следующая группа воинов, а огромные табуны лошадей и скота замыкали кочевку.

Кланы приветствовали Вилфлайинг без обычного энтузиазма. Они с беспокойством следили за каждой проезжающей мимо повозкой и молча считали воинов. Всего лишь за год клан Медба перестал быть частью целого. Теперь он был грозной силой, нависшей над ними всеми и предвещавшей перемены, которые мало кому могли понравиться.

Сэврик с Этлоном стояли у границы становища и вежливо кивнули, когда Медб подъехал.

— У Медба был самый удачный год, — сказал Кошин, подойдя к ним.

Сэврик кивнул, его лицо было холодно.

— Женщины Вилфлайинга самые плодовитые. Всего лишь за зиму его верод увеличился на несколько сотен человек.

— Этим летом к тому же на юге солнце грело жарче. Ты заметил некоторых из его всадников? — заметил Этлон.

— Даже пыль и расстояние не могут скрыть их темной кожи, — сказал Кошин.

Этлон заслонил глаза от света заходящего солнца и наблюдал за всадниками, направляющими табуны Вилфлайинга на пастбища через Голдрин.

— Наемники из Турика. Я видел одного из них раньше.

Сэврик проследил за взглядом сына и стал разглядывать далекого всадника:

— Интересно.

— Не хочешь увеличить пари? — предложил Кошин.

— Семь кобыл, — ответил Сэврик.

Кошин усмехнулся:

— Сэврик, я думаю, ты что-то скрываешь.

Вождь Хулинина старался показать удивление.

— Что я могу скрывать? — спросил он.

— Как насчет всадника для этой кобылы хуннули?

— Ах, это, — равнодушно сказал Сэврик, почесывая голову, — он болен.

Кошин ни на минуту не поверил ему.

— Как печально. Он скоро может выздороветь?

— Да.

— Я уверен. Ну, кем бы он ни был, этот неизвестный не может быть легендарным уцелевшим корином. Ни у кого из них не было хуннули. Если там и уцелел кто-то, он, вероятно, погиб в буране этой весной.

— Наверное, — вежливо ответил Этлон. Он обнаружил, что ему трудно сохранять невинное выражение.

Кошин бросил на него быстрый взгляд, потом пожал плечами.

— Семь кобыл. Будет интересно посмотреть, кто выиграет. Медб намеревается действовать быстро. Поэтому, если собираетесь выбить почву у него из-под ног, вам лучше начать пораньше. — Он отошел.

— Семь кобыл? — переспросил Этлон.

Сэврик похлопал вер-тэйна по плечу:

— У Дангари самые быстрые лошади среди всех кланов. Нашей породе нужна свежая кровь.

— Что, если ты проиграешь?

Вождь улыбнулся, приподнятые углы его рта противоречили печали, таящейся в глазах:

— Если я проиграю, то сомневаюсь, что я проживу достаточно долго, чтобы сожалеть о своей потере.

Этлон решил не отвечать на это. Вместо этого он сказал:

— Я слышал раньше, что хуннули нанес Медбу повреждения. Ты заметил, что он был привязан к седлу?

— Хм. Значит, он его сильно покалечил, — заметил Сэврик. — Это меняет многие вещи.

— Я рад это видеть.

Вождь знал, что имеет в виду его сын. «Да, дуэль Габрэна теперь становится невозможной». Они направились в свой лагерь, сблизив головы и понизив голоса.

— Почему Медб не постарался вылечить себя? — спросил Этлон. — Я думал, волшебство может все изменять.

— Я сомневаюсь, что он уже достиг своей полной силы, а может быть, он не хочет обнаруживать своего могущества. — Сэврик похлопал по ножнам. — И это, мой мальчик, наша надежда. Большинство в кланах не знают наверняка, что Медб возродил волшебство. Это его единственный шанс захватить контроль над Советом, поэтому мы должны остановить его, пока можем.

— Но даже с наемниками и Гелдрином у него недостаточно людей, чтобы одолеть остальных.

Сэврик поднял палец к небу.

— Он достигнет многого, если мы будем действовать врозь.

— Ты имеешь в виду объединение кланов? — Этлон был настроен скептически. — Разве такое когда-нибудь было?!

— Насколько я знаю, нет.

— Как ты думаешь собрать их вместе? Должно быть что-то, не меньшее чем потоп, чтобы заставить вождей объединиться против Медба.

— А как насчет правды, — тихо сказал Сэврик, — неопровержимого доказательства волшебства Медба? Перед всеми вождями.