Темная лошадь

Габрия неохотно соскользнула с лошади. Она надеялась, что хуннули будет с нею, когда она встретится с Женщиной болот, и она полагалась на умение Нэры разыскивать дорогу через опасные трясины. Но было ясно, что Нэра не может двигаться дальше.

Она вздохнула:

— Как я найду эту женщину?

«Она сама тебя найдет».

Девушка стянула свою шляпу и сунула ее в сумку. Затем она скрестила руки, испытывая большое неудовольствие:

— И как я могу быть уверенной, что она мне поможет?

«Она поможет тебе. Она является обладательницей магии. Как и ты».

Габрия отвернулась. До этого момента никто не говорил ей, что женщина является колдуньей. Но ее интуиция уже давно подсказала ей такую возможность.

Глаза Нэры блеснули, как черный кристалл. Она осторожно подтолкнула девушку.

«Я буду ждать поблизости».

Не говоря ни слова, Габрия подвесила сумку с едой себе на пояс, стиснула зубы и смело двинулась вперед. Грязь поднялась ей до лодыжек, и вода просочилась в башмаки, но она не провалилась, как хуннули. Она услышала, как позади нее Нэра поплыла прочь, и на мгновение ее решимость почти исчезла. Она остановилась на полушаге и подумала о том, чтобы кинуться следом за лошадью. Затем ее нога соскользнула, и она плашмя упала в реку.

Вода была теплой и солоноватой и пахла гниющими растениями, и все же она прояснила ее мысли. Отплевываясь, Габрия встала и уныло оглядела себя. Она была в грязи с головы до ног и воняла болотом. Рукава ее туники были черными от грязи, а сумка промокла. Это послужит мне хорошим уроком, подумала она раздраженно. Я слишком далеко зашла, чтобы теперь паниковать при мысли о том, чтобы в одиночку встретиться со своими страхами.

Сжав челюсти, Габрия пробиралась, преодолевая течение, к сердцу болот. Утреннее солнце начало припекать, и запах гниющих растений начал подниматься от реки. Ее осаждали мошка и москиты. Вода неустанно струилась по поверхности земли, и океан болотных трав смыкался вокруг. Она скоро обнаружила, что то, что выглядело как одна огромная покрытая травами топь, на самом деле представляло бесконечную сеть озер, хлюпающих трясин и извилистых, полузанесенных проток. Опытный глаз мог отыскать здесь извилистый, непостоянный проход через месиво ила, крошечных островков и песчаных наносов. Однако, по мере того как проходили часы и Габрия барахталась, пробираясь вглубь болот, она начала терять надежду, что ей удастся это.

Путешествие становилось очень утомительным. Огромные заросли тростника часто загораживали ей дорогу, заставляя ее идти вброд или плыть в глубокой, пенистой коричневой воде. Плотные заросли травы возвышались над ней, заключая ее в свой зеленый, шелестящий мир. Она знала, что вверху веял ветерок, так как метелки травы склонялись пронизанными солнцем волнами, но ничто не тревожило поверхность воды, разве только рыба плеснет или прыгнет лягушка. Вскоре Габрия сильно вспотела, что только привлекало к ней еще больше насекомых.

День все тянулся, а Габрия пробиралась к югу, вглубь болот. Она высматривала хоть что-нибудь, что помогло бы ей отыскать женщину: тропинку, хижину, даже отпечаток ноги или какую-нибудь мелочь, оброненную на ходу. Но болота хорошо прятали свои секреты. Она не нашла никаких признаков присутствия других людей, только вода, тростники и цапли, которые следили за ней алчными глазами.

Наконец, измученная и вымазанная в грязи, девушка вышла к длинному темному открытому пространству воды, глубокой и мрачной, которая загораживала ей дорогу с обеих сторон. Некоторое время она смотрелась в воду и гадала, стал бы Этлон смеяться, если бы увидел ее в таком виде: больше грязи, чем толку. Наконец Габрия решила, что не имеет значения, как бы он поступил. Она слишком устала, чтобы беспокоиться об этом или переплыть протоку. Измученная и оцепенелая, она дотащилась до кочки, которая выглядела посуше, и скрючилась среди травы. Ее пища размокла, поэтому она выпила несколько глотков воды, положила голову на сумку и постаралась отдохнуть.

С наступлением темноты голоса, раздающиеся на болоте, усилились и превратились в настоящий гам. Повсюду квакали лягушки. Жужжали москиты. Тысячи созданий непрерывно скрипели ржавыми голосами, как сверчки, пока Габрия не впала в ярость. Жалящие насекомые разошлись вовсю и покрывали каждый открытый кусок ее кожи. Она извивалась и шлепала себя, но ничто не могло отогнать их. Она была мокрой, замерзшей, несчастной и очень одинокой.

Наконец она решила, что должна двигаться, иначе сойдет с ума. Но как раз тогда, когда она собиралась сесть, Габрия услышала далекий звук в протоке. Она замерла и затаила дыхание.

Звук повторился — тихий всплеск, похожий на звук шлепающего по воде животного, — или как будто змея охотится. Она слышала об огромных змеях, обитающих в болотах, и хотя они редко достигали таких размеров, чтобы проглотить человека, у нее не было никакого желания встретиться с одной из них. Рука Габрии потянулась за кинжалом. Луна, которая была на ущербе, еще не взошла, и ночь казалась очень темной. Она испуганно прислушивалась и напрягала глаза, стараясь увидеть в темноте.