Темная лошадка

– Ее откопал парень, который чистил выгребную яму. Просто-таки достал из дерьма. Вот оно, уважение к покойникам! Говорит, эту яму не чистили с четверга, но тогда опустошили полностью.

Морщась от запаха навоза и мочи, он нагнулся над телом и приподнял край попоны. Я приготовилась к самому страшному.

Тело было белое, уже окоченевшее. Смазанная тушь, голубые тени для век, ярко-малиновая помада придавали мертвому лицу вид жутковатой, зловещей расписной маски. На щеке – синяк размером с ноготь большого пальца. Рот приоткрыт, на губах крошки засохшего навоза.

Я выдохнула, чувствуя облегчение и легкую тошноту.

– Это Джилл Морон.

– Вы ее знаете?

– Да. Угадайте, у кого она работала.

Лэндри нахмурился.

– У Дона Джейда. Она вчера говорила мне, что спит с ним.

– Вчера? Что вы здесь вчера делали? – вскинулась я, моментально забыв и о публике, и о роли, которую должна сейчас играть.

Он замялся, отвел глаза.

– Расследовал нападение на вас.

– Ух ты! А я-то думала, вам все равно.

– Из-за вас пришлось корпеть над бумажками, – буркнул он. – Убирайтесь отсюда, Эстес. Продолжайте притворяться дилетанткой. Приносите пользу следствию.

Специально для зевак я сделала трагическое лицо и заспешила к машине. Оттуда я позвонила Молли Сибрайт, чтобы сказать ей, что ее сестра не умерла… насколько мне известно. А потом отправилась к конюшне Дона Джейда на поиски убийцы.

22

В денниках у Джейда вовсю шла генеральная уборка. Пэрис надзирала за гватемальцем, который выносил из стойла одежду и сваливал ее на тележку с мусором. Погоняя его, она одновременно ругалась с кем-то по мобильному телефону.

– Как это костюмы не застрахованы? Да вы знаете, сколько они стоят?

Я взглянула на кучу в тележке. Белые парадные галифе, оливково-зеленый суконный пиджак, вероятно сшитый на заказ; дорогие, на заказ же сшитые рубашки. Стоит все это кучу денег. И все заляпано навозом.

– Что случилось? – спросила я.

Пэрис в бешенстве захлопнула телефон. Ее черные глаза метали злобные искры.

– Эта жирная, тупая мерзавка…

– Ваш конюх?

– Мало того, что она до сих пор не на работе и не вычистила вчера денники после ухода Хавьера, вот что еще она натворила. – Пэрис ткнула пальцем в кучу испорченной одежды. – Злобная, гадкая, маленькая…

– Она мертва, – перебила я.

Пэрис осеклась, не закончив тираду, и посмотрела на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

– Что? О чем вы говорите?

– А вы не слышали? В выгребной яме у конюшни номер сорок нашли тело. Это тело Джилл.

Она снова посмотрела на меня, потом вокруг, как будто где-нибудь могла быть спрятана видеокамера.

– Вы шутите?

– Нет. Я проехала в задние ворота. Полиция до сих пор там. Уверена, скоро они окажутся здесь. Им известно, что она работала у Дона.

– Какое безобразие! – машинально воскликнула Пэрис, думая о собственных неудобствах, однако вовремя спохватилась и придала лицу приличествующее случаю выражение тревоги. – Мертва… Ужас какой! В голове не укладывается. Как это произошло? Несчастный случай?

– Вряд ли она случайно сама себя зарыла в конский навоз, – заметила я. – Вероятнее всего, ее убили. На вашем месте я бы тут ничего не трогала. Иначе следователи бог знает что подумают.

– Ну, не подумают же они, что это мы ее убили! – запальчиво возразила Пэрис. – Наш единственный конюх…

Как будто других причин оставлять Джилл в живых не было.

– Почему вы решили, что это сделала она? – спросила я, кивнув на кучу испорченной одежды.

– По злобе, я уверена. Дон говорил, что накануне встретил ее в клубе и за что-то отчитал. О боже, – расширив глаза, ахнула она, – ведь не здесь же ее убили, правда?

Я пожала плечами.

– А где еще?

– Ну не знаю… Может, пошла к кому-нибудь на свидание в другую конюшню…

– У нее был парень?

Пэрис скорчила гримаску.

– О парнях она говорила, будто деревенская шлюха. Но я никогда не верила, чтобы у нее был хоть один.

– Похоже, как раз вчера вечером один случился, – пробормотала я.

Хавьер по-испански спросил, продолжать ли ему убирать в деннике. Пэрис заглянула за загородку. Я тоже. Комья навоза вперемешку с сосновыми опилками, тряпки, лужи касторового масла…

– Это кровь? – спросила я, показывая на забрызганные чем-то темным светлые стружки, и подумала, что из денника могли успеть убрать и выбросить в помойку все, что угодно.

Пэрис потрясенно смотрела на меня.

– Не знаю. Возможно.

– Где Дон?

– Уехал покупать костюм. Ему сегодня выступать.

– Вот на это я бы упирать не стала. Джилл, вероятно, хотела ему за что-то отомстить, пришла сюда и сделала все это. А теперь она мертва. Думаю, полицейские захотят побеседовать с ним.

Пэрис пробралась к парусиновому креслу с вышитым на спинке словом ДЖЕЙД и опустилась на него, словно у нее вдруг не стало сил держаться на ногах.

– Элль, это просто ужасно. Не думаете же вы, что Дон мог?..

– Неважно, что думаю я. Я вообще с ним едва знакома. Вы-то что думаете? Способен он на такое?

Пэрис смотрела прямо перед собой.

– Очень хочется сказать «нет». Я никогда не видела, чтобы он был груб или жесток. Он всегда так держит себя в руках…

– Я слышала, у него были неприятности из-за убийств лошадей ради страховых выплат.