Темная лошадка

Одно очко заработано. Мне удалось удержать его внимание. Пусть козой, но не доходя до лестницы одного шага, он остановился.

— Она такая… беленькая, с розовым выменем, — скороговоркой неслась я, — ее звали Розочка. Бабушка ее доила и приносила мне теплого молока. Каждое утро…

О Боже, яви мне свою милость! Он обернулся и впервые посмотрел мне в глаза.

— Ты траву косить умеешь?

— Конечно, — опешил Федя. Он пытался понять, куда я веду.

— А я сено ворошила! Представляешь, оно душистое, теплое и так шуршит! Никогда не забуду!

Феденька подумал, что я помешалась. С душистым сеном, я, пожалуй, перестаралась. Как же, как нащупать эту грань?! Как не спугнуть, не переиграть?! Заставить его остаться?

Но Федя тоже не террорист из горного аула, в нем нет первобытной жестокости. Только дикое желание выпить, заставило мужика вернуться в кабинет.

И через минуту он опять вышел. Что-то в моих словах задело Федора. Он стал меня видеть!

— У моей бабушки столько икон в доме было! Она и меня каждое воскресенье в церковь водила… — я, всхлипывая, втянула воздух. — Она такая добрая была… как ваша… А попа нашего отец Георгий звали… А как вашего зовут?

Смешной поединок двух интеллектов — мой испуганный до безумия и Федин, пропитый не до конца. Я втягивала его в разговор, и он понял мою игру.

— Я крещеный, Софья, — сказал с тяжелой ухмылкой. — Но гореть мне в аду.

Он сидел на верхней ступени лестницы и смотрел прямо на меня. По какому-то наитию я поняла, что заработала право на вопрос, и Федор не станет уворачиваться от ответа:

— Федя, зачем вы это делаете? — произнесла тихо.

— Так получилось, — сказал и, пожав плечами, почти улегся на лестницу, просунул руку в дверной проем «кабинета» и вытащил оттуда за горлышко полупустую четверть с мутной жидкость.

Отхлебнул и, поморщившись, потряс головой.

Возможно, вовсе не мое лукавство заставило его остаться. Возможно, как у всякого пьющего человека у Феди наступила фаза «разговора по душам». Такую тягу трудно преодолеть, может, стоит задать вопрос:

— Ты меня уважаешь?

Федор поставил четверть между ног, достал из кармана брюк сигареты, прикурил и глубоко затянулся, выпуская дым из ноздрей.

С трудно скрываемой завистью, я посмотрела на мужика. Курить хотелось до голодного никотинового обморока!

Но маленькие девочки с бабушками и козами не курят «Приму». Они пьют чай с клубничным вареньем и мятными пряниками, повязывают в русые кудри голубые бантики и гладят пушистых котят. Роль обязывает, — и я проглотила тягучую слюну.

— Выпить хочешь? — спросил вдруг Феденька.

— Нет, спасибо, меня тошнит. — Это была чистая правда.

— Тоже что ль беременная? — грубовато хмыкнул мужик.

Притвориться что ли будущей матерью? Мысль…

Но что он имел ввиду?

— Федя, а почему «тоже»?

— Дак, у вас там все беременные, — прежде чем наклонить бутыль параллельно полу и основательно приложиться, сказал мой сторож.

— Где там?! — опешила я.

— Ну, в доме, — утирая рукавом рот, объяснил он. — Эта няня ваша, Света, кажется…

— Света беременна?! — я так удивилась, что на время забыла о связанных руках и скором возвращении зверя (уже без кавычек).

— А ты разве не знала?

— Нет! Зачем бы я тогда тебя спрашивала, об этом никто не знает!

Диалог о беременных женщинах показался Феде занимательным. Он, прищурившись, без прежней тяжести, заинтересованно посмотрел на меня:

— Надо же… А я думала…

— Что ты думал?! Откуда ты все знаешь?! Расскажи, пожалуйста, — я в нетерпении заерзала по столбу. — Какая тебе разница, мне все равно не жить!

— И впрямь никакой, — согласился личный надзиратель. — Мне Шурка рассказал, он месяц назад Ренатку к нашей травнице в соседнюю деревню возил. Паулина Ренатке какой-то травы надавала — для выкидыша.

— Так может быть, Рената для себя брала? — разумно вставила я.

— Не-е-ет, что у нее денег на таблетки из аптеки нет. Она не для себя брала, для какой-то девки, что от ее отца залетела… Это потом мне Шурка сказал, что девку эту Светкой зовут и она в нянях у вас служит. — Федор по-прежнему не разделял мнимую племянницу с домом Кутеповых. — Ренатка его вместо чая заваривает и няне дает.

Вот это номер. Только заваривает чай не Рената, а Бьянка. И, скорее всего, мачеха ничего не знает о подмене содержимого красивой баночки. Я несколько раз слышала от Бьянки, что польза этого чая не во вкусе, а в действии… Хотя, и вкус был недурен.

Ай да Рената. Какой изворотливый ум у девчонки!

И какая я идиотка.

— Федя, а как долго надо пить этот чай?

— А я знаю, — пожал тот плечами. — Хотя… знакомая одна пила и после этого в баню шла. Помогло.

Видимо не всем, и не сразу.

Я откинула голову назад, треснулась затылком о столб и только что не расхохоталась над собственной глупостью. Вот! Вот оно — недостающее звено. Именно беременность Светланы расставляет все по местам!

Каким-то образом Рената узнала, что папаша, не дождавшись здорового ребенка от законной жены, уложил в постель крепкую деревенскую девицу. Недаром у шалуньи Светочки полный шкаф эротически-действенного бельишка. Интересно, Бьянка в курсе этих проказ?