Темная луна

Весь мир уменьшился до точки слияния наших тел. Девственность осталась в прошлом, и я все еще была человеком. Ну, по крайней мере, до определенной степени. 

Джесси спрашивала, какую еще свинью мироздание способно мне подложить. В данный момент меня волновало лишь то, что еще со мной мог сделать Ник и как долго он продержится. 

Я приподнялась ему навстречу, и его тело отозвалось пульсацией внутри меня в такт биению наших сердец. Глаза Ника были закрыты, голова откинута назад, и с каждым движением он проникал все глубже и становился все больше. 

— Еще, — пробормотала я ему в губы, затем прикусила нижнюю. — Сильнее. 

— Я сделаю тебе больно. 

— Не сделаешь. — Я сжала его бедра и показала, чего хочу. — Не сможешь. 

Изначальная грубость стала еще первобытней. Меня возбуждало скольжение плоти о плоть. Выгнувшись, я подставила Нику грудь, но мешала футболка Джесси. Я попыталась ее стащить, но ткань была плотно зажата между нами, а мы совершенно не собирались отлипать друг от друга. 

С рычанием, которое, казалось, докатилось до кончиков пальцев на моих ногах, Ник схватил горловину футболки и разорвал ткань пополам. Опустив голову, он захватил ртом один сосок, потом прикусил его. 

Я затрепетала и сильнее сжала его член. Вздрогнув, Ник втянул сосок, прижимая его языком к нёбу в ритме, который отдавался в наших телах. 

Мне пришлось закрыть глаза, потому что перед глазами замелькали видения совершенно незнакомого мира. Лес, деревья, небо — новолуние, полнолуние, — ответы на все когда-либо возникавшие вопросы, прямо тут, так близко, что я словно наяву услышала слова и нашла решение задачи. 

Я больше не разрывалась на две части, а была единой. Я стала самой собой: не женщина и не волк, а просто я. В старом как мир обряде двое становятся одним целым, а потом… 

Ахнув, я достигла вершины наслаждения, когда Ник задел предназначенное только для него место. Еще толчок, и еще один, и снова, пока оргазм не сотряс нас обоих. 

Когда последние вибрации в теле затихли, а горячий воздух сменился прохладным, я провела рукой по волосам Ника. Сердце сжалось: мне хотелось одновременно и прижать его к себе, и оттолкнуть. 

Ник скатился с меня и улегся рядом. Он молчал, а я не знала, что сказать. 

У меня было двоякое ощущение: вроде бы это я, но другая. Как такое возможно? 

— Я приехал сюда не ради этого. — Его голос звучал отстраненно. 

Я не знала, что сделала не так или, может, не сделала. 

— Нет? 

Он раздраженно выдохнул и сел. 

— Я забыл надеть презерватив. Черт! — Он запустил пальцы в волосы. 

Меня это не волновало, потому что забеременеть я не могла, а так как ликантропия могла вылечить даже пулевое ранение в голову (правда, не от серебряной пули), о половых инфекциях тоже можно не переживать. Плохо, что я не могла объяснить это Нику. 

— В жизни так не тупил, — пробормотал он. 

Внезапно почувствовав себя голой и одинокой, я отвела глаза и зацепилась взглядом за размазанное пятно крови на внутренней стороне бедра. Быстро завернулась в покрывало, чтобы Ник не увидел. 

— Спасибо, — пробормотала я. 

— Я не хотел, чтобы все случилось вот так. 

— Ты хотел по-другому? 

Ник поднял руки, потом опустил их. 

— Элиза, ты меня чертовски запутала. Я смотрю на тебя, и мне кажется, будто мы совсем не расставались. Чувства те же, но мы уже другие. 

Прямо в точку. К тому же я больше не человек. А была ли им вообще когда-нибудь? 

— Ты выглядишь так, будто прошло всего семь дней, а не семь лет. — Он склонил голову и пристально посмотрел на меня. — Как такое возможно? 

Его слова напомнили — как будто мне нужны были лишние напоминания! — что нам никогда не быть вместе. Не судьба. Рано или поздно Ник узнал бы, кто я на самом деле и что сделала, и возненавидел бы меня. 

— Мне хочется тебя ненавидеть, — пробормотал он. 

Я вздрогнула: он что, читал мои мысли? 

— А разве ты не уже? 

Ник поглядел на кровать, потом на меня. 

— По-твоему, это можно назвать ненавистью? 

— Нет. 

Он вздохнул. 

— Но и любовью это назвать трудно. 

Тогда почему мне казалось, что это любовь? 

В глазах защипало, и я встала. Пока шла через комнату, таща по полу кончик покрывала, умиротворенность и истома испарились, уступив место кипучей энергии. 

Увидев мельком свое отражение в зеркале над комодом, я замерла: глаза полностью окрасились в синий цвет. Не было и намека на белки. Глаза волка, за исключением одной детали. 

Большинство обывателей и не знают, что голубыми глаза бывают только у волчат. Что же делать, если встретите в лесу синеглазого взрослого волка? Лучше молитесь, чтобы под рукой были серебряные пули. 

В панике я часто задышала. Когда я превращалась в волка, у меня оставались человеческие глаза. Так что же означают волчьи глаза, когда я в человеческом обличье? Сомневаюсь, что это сулит что-то хорошее. 

Я поглядела в зеркало еще раз. Ник тем временем одевался — как удачно, потому что я собиралась выставить его прямо сейчас. 

— Ты хотел меня, — сказала я. — И получил. А теперь уходи. 

Ник вскинулся и повернулся ко мне. Я же склонила голову, чтобы пряди волос упали на глаза. Если он увидит аномалию, я обречена. Или он. 

— Что? — тихо переспросил Ник.