Темная магия

— Она может убить их, — хмуро пояснил Рассуман — А если она это сделает, то у Рхыфамуна или у Аномиуса появится полная свобода действий. Она откроет путь к пробуждению Безумного бога.

Андрикус застонал, обхватив голову руками.

Ценобар спросил:

— А Вану? Каландрилл и Брахт прибыли в Вишат'йи на вануйском судне с вануйцами. Так сказал Менелиан. Святые отцы Вану послали им на подмогу девушку по имени Катя. Мы тоже видели трех отважных. Какую роль в этом играют святые отцы?

— Не знаю. — Рассуман пожал плечами. — Мне известно только то, что поведал нам Менелиан, а именно: святые отцы Вану хотят заполучить книгу, чтобы уничтожить ее.

— Лучше бы она оставалась в Тезин-Даре, — пробормотал Андрикус.

— Без сомнения, — согласился Рассуман. — Но она там не осталась. И даже если бы она там и осталась, то объявился бы какой-нибудь другой Рхыфамун. Такова жизнь, мой юный друг, и до тех пор, пока «Заветная книга» не будет уничтожена, сохранится опасность пробуждения Фарна.

— Жаль, что нам было отказано в более четком видении, — сказал Андрикус. — Можно было бы начать действовать раньше.

— Нечего плакать над пролитым молоком, — сказал Рассуман так твердо, что молодой колдун встряхнулся — Будем смотреть в будущее. Надо думать над тем, что мы еще можем сделать, а не вздыхать над тем, что могли бы…

— А что мы еще можем? — спросил Ценобар. — У нас связаны руки. Аномиус представляет опасность, которую мы уничтожить не можем, а Рхыфамун, по всей видимости, направляется к опочивальне Фарна. За теми же, кто должен остановить его, гонится зомби Аномиуса. Нам даже не приходится рассчитывать на помощь своих товарищей.

— А разве мы не можем уничтожить зомби? — поинтересовался Андрикус. — Покончить хотя бы с этой угрозой.

— До тех пор, пока мы не заполучим ее сердце, — нет, — сказал Рассуман.

— Так попробуем завладеть ее сердцем, — настаивал Андрикус.

— Мы уже думали об этом, — возразил Ценобар. — Но оно находится под охраной колдовства Аномиуса. Мы не ведаем, носит ли он его с собой или хранит в Нхур-Джабале. Однако стоит нам его уничтожить, как он тут же об этом узнает. Вернее, стоит нам к нему приблизиться, как он уже будет знать.

— Ну и пусть знает! — выкрикнул Андрикус, протягивая заживающую руку вперед, словно бросая вызов. — Это было больно! Но я готов вновь противостоять ему, ради того чтобы уничтожить зомби.

— Вновь? — мягко поинтересовался Рассуман. — Однажды мы уже противостояли ему. И каков результат? Твоя рука и жизнь Зыфарана. Аномиус был силен уже тогда, а сегодня… сегодня он еще сильнее.

— Благодаря Ликандеру, — прорычал Андрикус. — Как бы то ни было, втроем, объединив усилия…

— Мы только рассердим Ксеноменуса, — не дал ему договорить Ценобар. — Бураш знает, как я оплакиваю Зыфарана и Менелиана тоже. Я сожалею о том, что произошло с тобой, Андрикус. Но этому человеку удалось заручиться поддержкой и тирана, и Ликандера. Помнишь, что тиран обещал Аномиусу, когда мы вытащили его из темницы? Что за его помощь ему будет отдан зомби.

— Истинно, — сказал Рассуман. — А он настолько ослеплен жаждой мести, что не отступится от своего. Уничтожь мы сердце Ценнайры, он скорее умрет, нежели будет помогать нам.

— А Ксеноменус полон решимости покончить с мятежом как можно быстрее. — сказал Ценобар. — Снять заклятия, наложенные Аномиусом, без его помощи — дело трудное и продолжительное. Следовательно, пока он нужен тирану, для нас он недосягаем. И он, и его зомби.

— Значит, нам ничего не остается? — простонал Андрикус. — Просто наблюдать со стороны, как мир превращается в хаос?

— Мужайся! — твердо заявил Рассуман. — Да, пока нам остается только смотреть. Но мы смотрим, как охотники: терпеливо, выжидая благоприятного случая, всегда наготове. Надо быть хитрее и пользоваться не только магией. Безусловно, то, что Аномиус может снять свои же заклятия и обнажить позиции восставших, придает ему вес, но мы тоже еще нужны тирану. Надо постоянно напоминать Ксеноменусу, что даже с Аномиусом мы ему нужны. Надо также постоянно напоминать ему, что Аномиус служил эк'Хеннему и что он просто перебежчик, в любой момент способный вновь переметнуться к врагу.

— А Ликандеру, — задумчиво проговорил Ценобар, — надо будет разъяснить, что звезда Аномиуса, разгораясь, затмевает его собственную.

— В этом суть, — улыбнулся Рассуман. — Языки наши смогут сделать то, чего не сумеет колдовство. Необходимо всячески подрывать авторитет этого выскочки.

— Но и не забывать о зомби, — вставил Андрикус.

— Которую мы пока не можем трогать, — заметил Рассуман. — Надо наблюдать… осторожно и терпеливо… Глядишь, и обнаружим у нее слабинку.

— Каранфуса убедить будет нетрудно, — предположил Ценобар и поднял руку, заметив, как поползли вверх брови Рассумана. — Нет-нет, конечно же, не напрямую и не лестью, а — как ты и говоришь — тонко, надо убедить его в том, что Аномиус в конечном итоге представляет угрозу Ксеноменусу. А если Ликандер поймет, что Аномиус — угроза его собственному положению, он приведет с собой и Лемомаля.