Темная материя

Против призыва о помощи невозможно сражаться. И Рита, выполняя просьбу Шильфа, позаимствовала в отделе по охране порядка служебный автобус. Усатого начальника управления она опять уговорила еще немного подождать, поклявшись своей карьерой представить к следующему понедельнику полный отчет, в котором такие слова, как «врач», «пациент» и «больница», вообще не будут встречаться. Сейчас она сидит на задней скамейке служебного автобуса рядом с официально признавшим свою вину преступником, понимая, что ее профессиональное будущее, как говорится, висит на тоненькой ниточке. Стоило ей подумать, в какого рода сеть вплетена эта ниточка, как ей снова стало нехорошо, на этот раз уже надолго.

Сначала они с Шнурпфейлем остановились перед домом на Ремесленном ручье, чтобы забрать оттуда Шильфа и убийцу. Последний нес в руке бело-голубой дорожный холодильник. «Из бывших семейных запасов», — пояснил он вместо приветствия, забираясь к Рите на заднее сиденье. Затем комиссар потребовал заехать по дороге в велоклуб и конфисковал там без какого-либо правового обоснования два велосипеда, которые теперь, словно краденое имущество, лежат в багажном отделении автобуса. Следующая остановка была у судмедэкспертизы. После того как они там побывали, убийца, точно в трансе, смотрит перед собой отсутствующим взглядом, придерживая на коленях холодильную камеру и время от времени поглаживая рукой по голубой крышке. Рита запрещает себе даже думать о том, что лежит в холодильнике и как оно туда попало, потому что иначе можно свихнуться. Похоже, и Шнурпфейль чувствует то же самое. Он ведет машину через центр города, следуя указаниям Шильфа. Он слишком круто берет повороты и тормозит так нервно, что пассажиры то и дело кланяются и снова выпрямляются.

Но что хуже всего, так это голос первого гаупткомиссара криминальной полиции. Шильф, сгорбясь, притулился на месте рядом с водительским и разглагольствует в ветровое стекло про какие-то ветки и пруды, про параллельные вселенные и тому подобную муть. Этот безумный монолог вконец довел комиссара Скуру, она даже подумала, хоть бы Шнурпфейль съехал с дороги, вышвырнул бы у ближайшей заправки всех, кроме нее, из машины и погнал бы с ней, не останавливаясь, по А5 в направлении Базеля куда глаза глядят, пока за деревьями не покажется море. К сожалению, Шнурпфейль ничего подобного не делает. Он сосредоточенно следит за дорогой, где настал вечерний час пик, и ни единым движением не выдает того, что сейчас он как раз представляет себе, как мог бы у следующей автозаправки вышвырнуть всех, кроме Риты, из машины, и погнал бы с ней, не сворачивая по дороге, пока не покажется море.

Ритины пальцы выбивают по коленям барабанную дробь. Крик Шильфа о помощи что-то такое сотворил с ее уверенностью. Чувство советует ей позвонить главному прокурору и попросить у него ордер на арест Себастьяна. Если, как всегда, исходить из предположений, прямо противоположных тому, что она думает, ей надо спокойно сидеть и делать так, как подсказывает этот невменяемый. Судя по всему, этот метод уже не работает или же просто неприложим к его изобретателю.

Когда комиссар замолкает, Рита, воспользовавшись паузой, говорит:

— Это бред какой-то! — Она наклоняется вперед и тычет себе пальцем в лоб. — Вы опасны для окружающих, Шильф! У вас в голове тараканы.

Неожиданно Шильф заходится оглушительным хохотом, который под конец грозит перейти в приступ удушья.

— Тараканы! — сипит он, тоже тыча себе пальцем в лоб. — Нет, тут кое-что покруче!

— На следующем перекрестке я выхожу! — заявляет Рита.

— На следующем перекрестке, — говорит Шильф Шнурпфейлю, тронув его за локоть, — остановитесь у спортивного магазина.

Машина тормозит. Шнурпфейль выходит и яростно захлопывает дверцу. Шильф протягивает ему в окно свой бумажник.

— Футболка, штаны и ботинки — два комплекта, — говорит он. — Трико чтобы желтого цвета. И возьмите с собой Себастьяна, нужен его размер.

Очень бережно, словно то, что он держит в руках, — это детская колыбелька, Себастьян, прежде чем выйти из машины, ставит на пол холодильник. С ощущением пустоты в голове Рита глядит, как он и Шнурпфейль входят в магазин спортивных товаров. Когда оба скрылись за дверью, Шильф, положив вытянутую руку на спинку сиденья, оборачивается к Рите Скуре. Они молчат. Тишина успокаивает, хотя Рита и знает, что своим долгим взглядом Шильф только удерживает ее, не давая выскочить из машины и убежать.

— Ну ладно, — говорит она наконец. — Но только теперь, пожалуйста, открытым текстом. Простыми словами.

Шильф прижимает к глазам большой и указательный пальцы, словно ему требуется крайняя сосредоточенность.

— Оскар инсценировал параллельную вселенную, — начинает он. — Лиам был одновременно похищен и не похищен. Он хотел, чтобы Себастьян понял, каково это, когда нельзя быть уверенным в реальности. Каково бы это было, если будет не либоодно, либодругое, а какодно, так идругое.

— Это в теории, — говорит Рита. — А что на практике?