Темная материя

Парковка позади здания почти пуста. Возле спального фургончика, устроившись на складных стульях, ужинает супружеская пара. На полоске зеленой травы молодая женщина выгуливает собачку; легкий ветерок треплет ей волосы, закрывая лицо. Косой солнечный луч пронизывает кроны деревьев; его свет рассыпается в листве на мишурные звездочки. Поравнявшись с испачканными грузовиками, Себастьян снова останавливает машину. На последних километрах он несколько раз выныривал из черной пустоты. Секундные засыпания. Надо сделать передышку.

В воздухе пахнет смазочным маслом и остывающими машинами. Размахивая руками и перескакивая с ноги на ногу, Себастьян доходит до края парковочной площадки. От трубчатого ограждения несется многоголосое пение ветра. В долине расположился заштатный городишко Южной Германии, по его мостовым, как по рекам, пробегают слепящие блики. Ландшафт еще ничем не предвещает Боденского озера. Не пройдет и получаса, как оно покажется за деревьями. Они поедут вдоль берега и, доехав до восточного конца озера, пересекут незримую австрийскую границу, прежде чем на подступах к Брегенцу [16]достигнуть цели своего путешествия. 7,47 градуса восточной долготы и 47,57 градуса северной широты. Вместе с Лиамом он проверил координаты по атласу. Мир все время предлагает тебе огромное количество всякой информации, кроме той, которая нужна, чтобы заранее узнать, что случится в следующую секунду. Чтобы больше уже не делать остановок в пути, Себастьян на всякий случай отправляется в туалет.

Когда он мыл руки под краном, зазвонил мобильник. Торопливо отерев руки о штаны, он плечом прижимает к уху трубку и, не касаясь руками, открывает распахивающуюся дверь-заслонку. Толстая служительница в зеленом хирургическом халате кивком указывает на блюдце, в середине которого лежит одинокая монетка.

— Майка?

Не удостоив взглядом служительницу, Себастьян идет по коридору, все еще придерживая трубку плечом.

— Хорошо доехала? Как там отель?

— Извините за беспокойство. Я прошу вас остановиться и выслушать то, что я вам скажу.

Голос показался Себастьяну смутно знакомым. По звуку он кажется достаточно молодым, так что может принадлежать одной из немногочисленных студенток его института. Он отнимает трубку от уха, чтобы взглянуть на дисплей. Номер неизвестен.

— Кто говорит?

— Вера Вагенфорт.

Себастьян мысленно пробегает перечень женщин своего факультета. Никакой Веры среди них нет.

— Послушайте, сейчас очень неподходящий момент. Я в эту минуту выхожу, с позволения сказать, из общественного туалета.

— Повторяю в последний раз. Остановитесь! Это в ваших же интересах.

Эта женщина не собирается ничего продавать, и она не ошиблась номером. Холодящий страх приковывает ноги Себастьяна к кафельному полу. Прямо перед ним стоит стеклянный ящик, наполненный разноцветными мягкими игрушками, часиками и игрушечными машинками. За один евро в нем запускается металлическая лапа, двумя кнопками можно направлять ее движение в разные стороны, опускать и поднимать. Как правило, добычу удается ухватить, но, откатываясь, металлическая рука резко ударяется о металлическую рейку, и выигрыш почти всегда вываливается из ее клешни в общую кучу. У Лиама многословные рассуждения по поводу шансов на удачу не отбивают желания попытать счастья в этой игре. Будь он сейчас рядом, он бы наверняка выманил у отца из загашника подходящую денежку.

— Для начала попрошу вас на всякий случай неизменно сохранять спокойствие. Мой поручитель считает, что вы в состоянии выполнить это условие.

Голос звучит так, словно женщина читает текст по бумажке.

— Самое главное — ни с кем это не обсуждайте. Вы поняли? Ни с кем! А сейчас выйдите из здания. Я сразу же перезвоню.

В трубке раздается отбой. Себастьян даже потряс ее, словно оттуда должен вывалиться ответ. Его глаза встречаются взглядом с розовой собачкой, та смотрит на него словно с мольбой. Он с трудом отрывает взгляд, преодолевает последние метры кафельного пола и открывает дверь, ведущую на улицу.

Побыв в помещении с кондиционированным воздухом, он забыл, как жарко снаружи, несмотря на вечернее время. Перед глазами все еще стоят дорожные картины. Стоит закрыть глаза, как навстречу летят отрезки разделительной полосы, хищная птица внимательно следит за дорогой, на обочине валяется дохлая кошка. Себастьян обходит вокруг здания и останавливается за углом, откуда уже видна парковочная площадка. На ней стоят грузовики. Он читает надпись на боку одной из машин: «Мы можем все, не умеем только красиво говорить». Машина с жилым фургончиком уехала. Свободное место зияет также там, где раньше стоял «вольво». Себастьян даже не задается вопросом, не мог ли он оставить машину в другом месте. Он точно помнит, где стояла его машина. Там нестерпимо пусто. Так пусто, как больше нигде на свете. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы освоиться с этой мыслью.