Темная мишень

– Пробралась ты ловко, ничего не скажешь, но тянула слишком долго, – донесся из коридора насмешливый голос Храмового. – Что, нездоровиться, милая? Я ж тут трижды проходил, а ты так ничего и не сделала.

Откуда… откуда он знает?! Проклятье… Ноутбук… Как же она забыла! Ведь в коридоре видеокамера, на ноутбук все записывается, любой чих. Что ж у нее с головой, если забыла такие элементарные вещи… Вот дура набитая…

Легкие шаги – явно походка Храмового, значит, он уже в помещении. Почему же не сработала ловушка?! Она явно что-то сделала неправильно, в голове все путалось, вот и ошиблась – то ли нить неправильно протянула, то ли не рассчитала усилие. Уроки отца пропали зря… Нет ничего хуже ощущения полной беспомощности. Фиона пришла в такую ярость, что у нее потемнело в глазах, а внутри от дикого усилия словно лопнула тонкая струнка, и… и пальцы обхватили рукоятку ножа. Жизнь потекла в мышцы тонкой струйкой. Слишком медленно.

– Фу, девочка, куда ж это ты забралась, – брезгливо обронил Храмовой, разглядев ее убежище под койкой. – Там же сплошная антисанитария, а ты и так не в лучшем состоянии. Вот скажи, кто тебя теперь будет лечить, если ты Костолома убила? Так, чего пнями стоите, быстренько достали ее оттуда!

Вот тогда и грянул выстрел – когда кто-то из подручных Храмового сунулся в помещение, торопясь выполнить его распоряжение.

– Она мне ухо отстрелила! Тварь, паскуда, да я ее сейчас! – Колян завизжал, как свинья под ножом.

– Возьми себя в руки, мудила! – зло одернул его Храмовой. – Быстро ее достали, кому сказал! Ничего она вам не сделает!

В четыре руки подручные Храмового моментально выдрали девушку из-под койки, выбили из слабых пальцев нож, бросили на матрас. В считанные минуты грубо прикрутили старыми тряпками запястья и лодыжки к железу, хотя у нее все равно не было сил отбиваться. Зато она отчетливо почувствовала, как в кожу впились жгуты. Как же обидно, что чувствительность так запоздала…

– Микса, тащи из моего кабинета сигару и гильотину. Там же и бинты из ящика для дружка своего прихватишь.

– Чего тащить, Паш? – непонимающе переспросил мужик.

– Хрень, которой я сигары обрезаю, неуч. Проклятье, ни Грешника, ни Жердяя, всему вас учить нужно. Бегом! Ага, вот. – Щелчок зажигалки, ощутимо потянуло табачным дымом. – Займись ухом, Колян, а то пол мне тут замараешь.

– Ты гляди, как смотрит! – злорадно ухмыльнулся Микса. – Волчица, ей богу. Паш, а чего это она едва башкой шевелит? Из лазарета вон как ускакала, еще и человека хорошего придушила, сучка. А теперь с ней что?

– Что, что… У нее зараза, чучело. У них все время так: то суетятся, как белка в колесе, то пластом лежат. Было у Костолома подозрение, да я сразу не поверил. А она потому и выжила на складе, продержалась, пока тушили. Эти твари вообще жутко живучие.

– Что?! – испуганно вскинулся Колян, зажимая ухо быстро пропитывающимся кровью бинтом. – А если мы теперь…

– Цыц! Дурак ты, Колян, и не лечишься. У меня сын болен, и как по-твоему, я заразился? Если не суждено – ничего не случится. А если суждено, хоть башкой о стенку бейся – ничего не поможет, подхватишь, когда и ждать не будешь.

– А зачем же тогда ты их приказывал кончать-то? Если они не так опасны, как все считают?

– А вот это уже хороший вопрос. Страх – хороший стимул для повиновения. Ясно? Стадо нужно держать в ежовых рукавицах. Учитесь оба, теперь вы мои ближайшие помощники. Сделаете все правильно – заживете лучше остальных.

– А бабы? – с жадным интересом поинтересовался Микса.

– Будут и бабы. Не эта, не пялься так откровенно. У Борова и Жердяя жены остались, сами разберетесь, кому какая достанется…

– Ты… ты умрешь, – с трудом выдавила девушка, едва шевеля непослушными губами.

– Ты посмотри, еще и бормочет что-то, – Храмовой иронично вздернул брови. – А еще что скажешь?

– Отец уже близко… ты умрешь…

– О как, – ироничности во взгляде Храмового заметно поубавилось, он настороженно прищурился. – А вот это уже действительно интересно. Кстати, гильотинка – отличное средство для развязывания языков пленным. И сейчас мы узнаем, где же находится наш драгоценный Серёга.

– Так откуда она может знать? Он же ушел черт знает когда.

– Думал, только Колян из вас двоих идиот, так и ты туда же, Микса. Допрыгался наш Грешник. Раз девка чует своего папашку, значит, зараза есть и у него. Я это точно знаю. Будь жив Костолом, он многое смог бы рассказать о дивной связи между заразными, он этот вопрос досконально изучил…

Храмовой ухватился за спинку пылившегося в углу кресла, поставил у кровати, тщательно стряхнул с сиденья пыль, прежде чем опустить на него свой холеный зад, обтянутый новенькой джинсой. Фиона видела, что за маской иронии и высокомерия Храмового прячется страх, пожирающий его изнутри. Пожирающий с того самого момента, когда отцу удалось сбежать. Видела, как на влажном от пота виске пульсирует синяя жилка. Как подрагивают губы, когда он замолкает. Как дрожат пальцы, мнущие сигару. Он боялся ее. И еще сильнее боялся ее отца. Жаль, что у нее это вырвалось… Но как приятно видеть страх врага!