Темная планета

– Сивиш. Город полуденного заката. Три льега на северо-восток. Тотем… Орбитвиль.

У меня за спиной раздались удивленные восклицания и перешептывания. Услышав благодаря моему переводчику дословный перевод места, где как знал любой хлорианец, обитали только боги и их слуги, предводитель каравана испуганно вскинул на меня свои матово-черные глаза и быстро заморгал, выдавая крайнюю степень заинтересованности. С опаской и интересом, ощупав ткань моей одежды и командно-тактический ранец за спиной, что-то забубнил в пол голоса, словно произнося молитву, отгонявшую злых духов. Только убедившись, что я не призрак, не морок и не галлюцинацию, успокоился. Сложив руки вместе, дотронулся до моей руки.

– Я знаю, что воинам-священникам после смерти открыта дорога к тайнам Орбитвиля, но чтобы при жизни… – дальше последовала тарабарщина, которую не смог перевести даже мой всезнающий переводчик.

– Мне необходимо попасть в столицу Заката, – перебил я его тираду. – Обещаю не лезть в ваши торговые и межплеменные дела. Я хоть и мирный служитель, но умею сражаться и врачую раны.

Мое присутствие не слишком волновало караванщика привыкшего видеть куда более, экзотических чужаков, прилетавших в этот удивительный мир. В самом городе Полуденного Заката находился единственный на планете официально разрешенный кванторами космодром беллатрианцев, которые обменивали у туземцев редкие экземпляры дикорастущих растений в обмен на металлы и лекарства. Сами галакты не сильно горели желанием рисковать собственными жизнями, рыская самостоятельно в джунглях в поисках любопытных образчиков хлорианской флоры. Некоторые свойства дикорастущих растений были настолько необычны, что до сих пор вызывали горячие споры среди лучших научных умов Крул Каи. Так одни виды растений прекрасно себя чувствовали в космосе и выделяли в вакууме кислород, используя исключительно излучение родной звезды в качестве питательного элемента и катализатора химических процессов. Другие легко приживались даже на безвоздушных метеоритах и планетах с ядовитой атмосферой, пуская корни в промерзший насквозь железо-никелевый грунт. Ученые галактов весьма заинтересовались этими возможностями и теперь экспериментировали с растениями с целью изменения непригодных для жизни планет. Особенно это интересовало боронов и беллатрианцев, одержимых терраформированием своих планет.

– Если обещаешь слушаться и по первому моему требованию вместе с остальными защищать товар от набегов неразумных и диких племен, тогда договоримся, – тут же выдвинул свое условие караванщик. – Тебе неслыханно повезло. Мы направляемся в город Заката и будем там послезавтра к вечеру. Если конечно не встретим презренных катцев. Согласен?

– По рукам вождь! – обрадовавшись, я даже хлопнул его по плечу, но тут же осекся, когда он зашипел, высказывая удивление моему поведению. – Четыре оборота божественной луны назад, я видел боевую турму. Шесть сотен воинов в боевом облачении из трех селений готовились к тризне по ушедшим за небеса усопшим предкам. Дважды двунадесять оборотов луны разве не считаются священным временем и не гарантируют нам свободный проход через их земли?

– Да! – согласился Котан. – Нарушить тризну значит навлечь на себя и весь народ проклятия богов! Катцы побоятся лично нападать на караван, но могут натравить своих диких вассалов – зурбов. Этим чужды любые правила и табу. Где остальная плата, саитин?

Молча, протянув горсть блестящих полосок небесного металла, я передал их ему и быстрым шагом направился к вормам. Воины с удивлением взирали на меня свысока седел, пытаясь понять, из чьего рода племени я такой нарисовался и стоит ли сложить передо мной руки в знак приветствия или просто презрительно проигнорировать, отвернувшись в сторону. Если вид галактов посещавших их главные города и храмы был более менее привычен и знаком, я являл собой полную загадку. С виду безоружный, без божественной машинерии и даже без обычной гусеницы-перевозчика цена мне была почти ноль, но мой явно небесный статус и наличие целого состояния на руках обязывали проявить уважение или как минимум почтение. Поэтому, когда я подошел к наезднику одетого чуть богаче, чем остальные его товарищи, он, чуть помедлив, протянул руку, помогая мне взобраться в соседнее от него пустующее седло. Оказавшись на вершине верховой гусеницы, я невозмутимо пристегнулся широкими ремнями и в выжидании обвел взглядом косящихся на меня воинов тут же отводящих взгляд в сторону.

Пока Котан обходил с проверкой свое молчаливое воинство с инспекцией – проверяя снаряжение, закрепленный на вьючных животных товар и быстро опрашивал разведчиков вернувшихся с изучения тропы – у меня выдалась возможность, познакомится со своим соседом сжимающего в правой руке связку коротких, но тяжелых дротиков из кости рыбы.

– Кон Рат! – гордо представился тот, перехватив мой заинтересованный взгляд на свои татуировки. – Эти шенаи я заслужил, отправляя на тот свет катцев и зурбов. Прощальный дар.