Темная половина (Dark Side)

– Нам сообщили об отпечатках подошв с явно большим размером обуви, – заявил Алан. – Я, вообще-то, не думаю, что это следы преступника, а если бы и так, то их можно легко подделать, надев чужую обувь. Подложите газету в обувь на два-три размера больше вашей – и все в порядке.

– Как выглядели эти отпечатки ног? – заинтересовался Тад.

– Какая разница, – ответил Алан, покачав головой. – Мы даже не стали их фотографировать. Я думаю, мы получили все улики со столика убитого, Тад. Ваши отпечатки пальцев, тип крови, марку сигарет...

– Но он не... – начала было Лиз.

Алан протянул успокаивающую руку.

– Бывшую марку сигарет. Я подозревал, что мог сильно сглупить, посвятив вас во все эти подробности, что-то внутри меня протестует против этой болтливости, но, тем не менее, мы уже зашли слишком далеко, а потому нет смысла не замечать леса, пока мы рассматриваем несколько деревьев. Вы завязаны также и в другом. Кастл Рок – ваше официальное местожительство, как и Ладлоу, поскольку вы платите налоги в обоих этих местах. Хомер Гамаш был ведь не просто вашим знакомым, он был... ведь он хорошо справлялся с работой здесь?

– Да, – ответила Лиз. – Он, правда, уже перестал работать сторожем на полную смену в тот год, когда мы купили этот дом – Дейв Филипс и Чарли Фортин стали его преемниками – но он любил поработать по уборке мусора и вообще по хозяйству.

– Если мы предположим, что тот голосовавший на дороге парень, которого видела миссис Арсено, убил Хомера – а это предположение, видимо, реально – возникает вопрос. Убили ли Хомера просто потому, что он подвернулся первым под руку и был достаточно глуп – или пьян – чтобы пускать к себе в кабину ночью незнакомца, или его убили потому, что это был Хомер Гамаш, знакомый Тада Бомонта?

– Но как он мог знать, что Хомер должен был ехать там в такое время? – спросила Лиз.

– Потому что это был вечер игры в боулинг, а игра в шары есть – была – заядлая привычка Хомера. Он был, как старая лошадь, Лиз: он всегда возвращался в конюшню тем же путем, что и многие годы ранее.

– Ваше первое допущение, – заметил Тад, – было связано с тем, что Хомер остановился вовсе не потому, что был пьян, а из-за того, что узнал просящего его подвезти. Незнакомец, который хотел убить Хомера, вряд ли вообще попытался бы останавливать его машину или сделал бы это в качестве самого последнего средства. Ведь ему ничего не стоило застрелить Хомера издалека, было бы желание.

– Да.

– Тад, – сказала Лиз голосом, который прерывался от волнения. – Полиция считает, что он остановился, узнав тебя... ведь так?

– Да, – ответил Тад. Он пересек комнату и взял ее за руку. – Они полагают, что только некто, похожий на меня, некто, знавший и его, мог действовать именно таким образом. Я даже согласен со всеми этими предположениями насчет костюма. Как еще мог быть одет планирующий или совершающий убийство в час ночи преуспевающий писатель? В хороший твидовый костюм... с замшевыми нашивками на рукавах пиджака. Во всех британских детективных романах это является абсолютно необходимым атрибутом.

Он взглянул на шерифа.

– Все это чертовски странно, ведь так? Все это дело.

Алан кивнул.

– Странно необычайно. Миссис Арсено полагает, что он начал переходить дорогу или, по меньшей мере, собирался это сделать, когда Хомер появился на своем пикапе. Но случай с Клоусоном в Вашингтоне подтверждает предположение, что Хомера, очевидно, убили вовсе не случайно, из-за того, что он был пьян, а именно потому, что его выбрали жертвой заранее. Поэтому давайте поговорим о Фредерике Клоусоне, Тад. Расскажите мне о нем.

Тад и Лиз переглянулись.

– Я думаю, что моя жена, – сказал Тад, – сделает это быстрее и точнее, чем я. Она, кстати, будет произносить и меньше ругательств по сравнению со мной.

– Ты действительно так считаешь? – задала Лиз вопрос мужу.

Тад кивнул. Лиз начала рассказывать, сперва медленно, потом все быстрее. Тад прерывал ее в начале, один или два раза, а затем уселся и внимательно слушал. За следующие полчаса он не проронил почти ни слова. Алан Пэнборн вытащил свою записную книжку и что-то черкал в ней. После первых нескольких вопросов шериф также прекратил попытки вмешиваться в рассказ Лиз.

9. ВТОРЖЕНИЕ ПРЕСМЫКАЮЩЕГОСЯ.

– Я называла его «пресмыкающимся», – начала Лиз. – Мне жаль, что он мертв... Но то, чем он был, трудно назвать другим словом. Я не знаю, становятся или рождаются люди подобными пресмыкающимися, но они как-то достигают этого состояния, поэтому не будем долго рассуждать по данному вопросу. Фредерик Клоусон оказался в Вашингтоне. Он прибыл в этот самый большой в мире змеюшник изучать юриспруденцию.

Она прервала рассказ и обратилась к мужу:

– Тад, дети шевелятся – ты не дашь им ночное питание? А мне еще пива, пожалуйста.

Он передал ей банку пива и отправился на кухню разогреть бутылки с детской смесью. Он оставил дверь на кухню открытой, чтобы было лучше слышно... и ударился об нее коленом. Это было то, что происходило с Тадом столь часто, что он едва ли обращал внимание на такие происшествия.