Темная сила Вселенной

Мне почему-то показалось, что, даже вздумай я отнекиваться, это ничего бы не изменило. Но на Маку и Макоори я бросила сердитый взгляд, надеясь, что привычные к общению с гуманоидами драпски поймут выражение моего лица. Я не просила вешать на меня ответственность за четыреста сорок пять крошечных макиев и их корабль в придачу. Даже если я и смирилась с навязанной мне ролью, все равно мне было совершенно неизвестно, о чем будет судить какой-то там скептик.

Оставалось лишь надеяться, что макии знали, зачем притащили меня сюда.

Или уносить ноги с этой планеты — да поскорее.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— Говорю тебе, Седли, этот кретенг был тухлый! У тебя что, совсем нюх отшибло?

Джейсон Морган стоял в темноте у черного входа в ресторанчик, под вывеской, гласившей: «Коготь и Челюсть. Все блюда межвидовой кухни», и слушал этот направленный в одну сторону спор с неописуемым ощущением, что он наконец-то вернулся домой. Он переступил с ноги на ногу — спина уже давно начала ныть, но ему не хотелось идти дальше и быть замеченным. По пути к Плексис-супермаркету медблоку пришлось поработать на славу, залечивая его ранения и снимая безумную усталость. Лицо уже практически обрело нормальный вид, и он мог дышать, не сгибаясь пополам от резкой боли в подреберье. Морган осторожно сжал руки в кулаки и тут же сморщился. Костяшки пальцев еще не зажили. Дубленая шкура Премика одержала победу над кожей человека.

Жаль, он не может позволить себе валяться без сознания — пара дней под транквилизаторами, пожалуй, помогла бы унять сумбур, царящий у него в голове. По крайней мере, отложила бы его на потом. Но он не доверял ни тому сектору космоса, в котором путешествовал, ни собственному разуму, освобожденному от сознательного контроля. Так что мысли у него в голове продолжали беспорядочно наскакивать друг на друга, как голоса за дверью.

Один из них явно выигрывал битву за громкость.

— Неважно, что люди тоже не в состоянии этого учуять! Только вот все они почему-то до сих пор извергают наружу содержимое своих желудочных мешков, идиот! — Раздался грохот, как будто деревянная ложка полетела в горшок, — Думаешь, могло случиться как-то по-другому, если ты целый день продержал миску на столе? Это ведь дохлая рыба, а не банка маринованного никника!

Джейсон покачал головой. Пожалуй, лучше вмешаться, а не то «Когтю и Челюсти» понадобится новый повар. К тому же должен ведь у его разгневанного владельца оказаться достойный путь к отступлению.

В душной кухне дела обстояли именно так, как Морган и предположил по разговору. Дюжина подручных делала вид, будто трудится за своими столами, бросая быстрые взгляды на парочку в проходе у огромной плиты, уставленной булькающими кастрюлями и сковородами. Судя по тем выражениям лиц, которые он смог разобрать, повар заслуживал каждого произнесенного его оппонентом слова.

А вот заслуживал ли бедняга того незавидного положения, в котором находился в настоящий момент, а именно висел под потолком, перехваченный пополам массивной лапой, которая явно не давала ему ни вздохнуть ни охнуть, — другой вопрос.

— Ты же знаешь: если ты выходишь из себя, потом долго мучаешься от головной боли, — спокойно проговорил Джейсон, подойдя вплотную к обладателю лапы — уважаемому, преуспевающему и известному своей легендарной вспыльчивостью владельцу «Когтя и Челюсти» Гвидо Маармату'кку.

— Морган! — оглушительно взревел великан-каресианин, обернувшись вокруг с живостью, поразительной для такой громады, к тому же передвигающейся на тумбоподобных и оканчивающихся скорее двумя подушками, чем обычными ступнями, ногах. При этом Гвидо восторженно всплеснул обеими парами асимметричных рук, совершенно позабыв о злосчастном поваре, которого держал в нижней левой клешне, и бедолага-кулинар с душераздирающим воплем взлетел в воздух. К счастью для него, двое подручных с выдающим большой опыт проворством подхватили его, не дав страдальцу приземлиться на пол или на плиту. — Морган! — повторил Гвидо. — Брат мой…

— Осторожно… ребра… мои ребра…

Предостережение несколько запоздало. Джейсон лишь крякнул, повиснув в воздухе в объятиях, которые неминуемо должны были прибавить к его старым травмам новые. Но до чего же здорово было барабанить наименее пострадавшим из двух кулаком по черной броне, которую его друг и побратим именовал кожей, смотреть в несколько десятков устремленных на него глазок и знать, что он здесь в безопасности, ему не нужно ничего никому объяснять и никого ни в чем убеждать.

«Пожалуй, чтобы чувствовать себя совсем уютно, потолок близковат», — решил он наконец.

Меньшая, более гибкая пара рук Гвидо осторожно опустила его на пол. Блестящий черный каресианин ростом не намного превосходил человека, но его плечи и выпуклая спина в ширину были куда больше. Огромная голова, более всего напоминавшая две установленные друг на друга кастрюли, ритмично подпрыгивала вверх-вниз, в темноте посередине плясали сверкающие подвижные глазки на гибких стебельках. В данный момент большая их часть разбежалась по сторонам, как будто гигант-каресианин кого-то искал.